Халиль поднялся, прикусил губу, подумал и спросил Камбера:
— Так ты приютишь их на месяц?
— На месяц? Это можно. А дальше что?
— Дальше посмотрим.
— Ну, а если что не так выйдет, нас ведь совесть замучает.
— Все равно, — сказал Али Осман, — не видать им счастья.
— Значит, договорились? На месяц ты их пустишь, а своих к Кавалджи Хасану отправишь, так?
— Если все дело в жилье, то пущу. Но нельзя же…
— Возьмешь ты их к себе? — перебил его Халиль.
— Возьму.
— Спасибо тебе и на том. До свидания! — сказал Халиль и торопливо вышел.
Сулейман кормил скотину. Хыдыр по-прежнему лежал и молча курил. Вошел Халиль и тихо сказал Хыдыру:
— Дядя Камбер возьмет вас на месяц к себе.
— Не надо, Халиль.
— Почему?
— Я передумал.
— Передумал?
— Да, передумал.
Тоска, долго терзавшая душу Хыдыра, исчезла — осталась пустота. Он смотрел на Халиля тусклыми глазами.
— Думал я, брат, думал и отступился. Ничего не выйдет. Что зря обманывать себя? Пустое это. Уведу я ее, бедняжку, поселю в чужом доме, а дальше что? Дальше-то ничего нас не ждет. Не по плечу это нашему брату, а раз так — в кулак зажму сердце. Лучше отступиться, а то потом стыда не оберешься. Ладно, пусть не считает меня мужчиной. Видать, такая у меня судьба. — Хыдыр вздохнул и с благодарностью посмотрел на Халиля. — Спасибо тебе за все. Хоть одно меня утешает — есть теперь у меня друг и брат, на которого могу положиться.
Появился Дервиш и, хохоча, сказал:
— Слыхали? Нашего Шакала Львом сделали…
Сулейман покосился на Дервиша и знаком дал ему понять, чтобы он замолчал. Улыбка сползла с лица Дервиша, и, подойдя к Сулейману, он спросил:
— В чем дело?
Сулейман показал на Хыдыра.
— Что-нибудь случилось?
— Тише ты!
— Ужинать будешь? — спросил Халиль Хыдыра. — Все уже готово. Пойдем.
— Совсем есть не хочется.
— Ну хоть несколько ложек.
— А ты ужинал?
— Нет, тебя дожидался. Не будешь есть — и я не буду!
Хыдыр согласился. Как только они вышли, Дервиш попросил Сулеймана:
— Расскажи, что случилось.
— Кажется, они надумали увести девушку.
— Ну?!
— По-моему, это у них дело решенное. Так что, говоришь, сделали с Шакалом?
— Шакала переделали во Льва, — смеясь, ответил Дервиш.
— Правда?
— Ей-богу. Жаль, тебя там, в кофейне, не было. Мы за бока держались. Хасан-ага вышел на середину и крикнул: «Эй, люди! Отныне в нашей деревне не будет никаких шакалов, нет и Шакала Омара, есть Лев Омар!»
— Ну и дела!
— Все животы надорвали от смеха.
— Я рад, что Шакал женится. Все же он наш парень.
— А мы с тобой, Сулейман, так и остались ни при чем…
Хыдыр и Халиль присели на камень у порога. У обоих было на душе тоскливо.