Впрочем, я только здороваюсь, а потом держусь чуть позади Лены. Предоставляя вести беседы ей самой.
На меня украдкой поглядывают с интересом, но откровенным любопытством не докучают, слава приличиям.
До конца представления ничего интересного не происходит, хотя расслабиться лично мне не удаётся.
По окончании, всё происходит точно в соответствии с прогнозами Лены: куча людей у выхода, вереница машин на въезд, ещё большая вереница на выезд.
Мы заходим за угол театра, где на параллельной улице в оговоренном месте нас ждёт машина. Лена звонит моей классной, сообщая, что меня она забрала и что меня можно не искать.
— Вообще, конечно, смешно, — веселится Лена по пути домой. — Отчитаться классному руководителю, что забрала парня.
— НУ, я не набивался, — деликатно напоминаю подоплёку. — Я же не сильно рвался сюда. Это же ты хотела пойти. Кстати, вот скажи. Эти сорок раз, что к тебе кто-то подходил, стоили того, чтоб терпеть эти часы громыхания над ухом?
— Мелкий, ты дремуч, — косится на меня Лена. — Отличная музыка, отличное исполнение. А все, кто подходил, очень даже успешно намотали на ус, что у меня спортивная вторая половина. Может, мне это для реванша за прошлое важно!
— Упс, в таком разрезе не подумал…
— Во-о-от. А теперь я снова на коне, иди сюда, — Лена притягивает меня к себе за лацканы пиджака и припечатывает поцелуем. Но машину в этот момент дёргает, и поцелуй приходится на кончик носа.
* * *
В олимпиаде по математике, немного подумав, решаю участия не принимать: знаю предмет явно лучше школьников, и участие в полную силу было бы нечестным. А идти, чтоб сознательно поддаваться, вообще бессмысленно.
Поскольку веду уже двух больных, Анну и этого слабого на боль мужчину, вопрос времени также актуален: в КЛИНИКЕ в случаях с онкологией пока решили выходных не делать.
Котлинский, услышав, что я на осенних каникулах собираюсь на несколько дней отъехать из города с Леной в Дубай, поначалу вообще здорово огорчился. Скандала, конечно, не было, но лично мне его удручённый вид подействовал на нервы гораздо сильнее, чем если бы был скандал.
В качестве компенсации, пообещал ему, что «программ» поставлю по максимуму, на максимальных амплитудах.
При этом, у Анны всё идёт к завершению и, тьфу три раза, закончится нормально и без меня: её иммунная система давно «видит» клетки опухоли и работает без моего участия. Почти.
Со вторым пациентом вообще всё просто: не запущенная стадия, лучшая восприимчивость. Если б не его сверхнизкий болевой порог, мы бы уже продвинулись намного дальше. К сожалению, его повышенная чувствительность, видимо, является обратной стороной той медали, что с ним прогресс идёт ощутимо быстрее, чем у Анны.