— Этого недостаточно, — шепот напряг живот, пока его бедра собирались протолкнуться мимо тонкого барьера. — Пожалуйста, Дэв. Пожалуйста, возьми меня сейчас же.
— Обними меня, Кэйт, — убеждая, говорил он. — Обними меня крепче, детка.
Его пара.
Боже милостивый, вся его. Создана для него. Дар.
Его женщина.
Резкий толчок потряс его.
Дэвил и сам не понял, когда двинулся. Как только снова толкнулся вовнутрь нее, быстрым толчком, не мог остановиться, движение разорвало тонкий барьер ее невинности.
Ее глаза расширились, губы разошлись в беззвучном крике, когда он скользнул в нее жестко и быстро.
Тугость гладкой киски, рефлексивное сжатие растягивающейся ткани, изо всех сил пытающейся приспособиться к ширине, заполняющей ее, каждый жесткий толчок при спаривании несравним в ощущении, пульсируя ее киска, втягивала его еще глубже, вырывая рычание чистого удовольствия из его горла.
Жаркая, тесная и пульсирующая, ее киска выдаивала набухшую плоть его члена. Подергиваясь и поглаживая, затягивая и всасывая набухшую головку, ничего не имело значения, но чувство становилось все больше и больше. Которым Дэвил не мог противостаять.
Двигаясь напротив нее, толкаясь внутри, его бедра двигались в нее, скользя затвердевшей длиной члена вовнутрь неуклонно пульсирующей плоти, он отдался ощущениям, только чтобы понять, что он одержим ею.
Сердце, которое он верил, засохло и умерло прежде, чем он даже понял, чувствовало эмоции и отвечало взаимностью, что удивило его. Она завладела душой, которая никогда не знала необходимости в чужом прикосновении до нее. Она овладела мужчиной, его мечтами, надеждами, сражениями и неудачами.
***
Первая вспышка яркой боли сменилась неуклонно нарастающим адом удовольствия, Кэйт не могла с этим бороться и не имела никакого желания.
Сжимая пальцы на его мощных руках, она держалась за него, держала его. Он стал единственным спасением в потоке раскаленных ощущений. Каждый толчок толкал ее через край, принося все больше удовольствия, вызывая ураган ощущений, которые не ослабевали, а только становились мощнее при каждом прикосновении его губ, спускавшихся к округлости груди, каждое прикосновения языка, каждый поцелуй оставшийся на нежной коже шеи.
Кэйти дрожала под ним, приподнимаясь при каждом толчке, готовя себя для следующего. Ее колени обвили его бедра, голова поднялась с подушки, позволяя губам прижаться к груди, ее язык вылизывал его сверхчувствительную кожу.
Они летели. Испытывая удовольствие, нарастающее чувство завораживающего ощущения, Кэйт отказалась от попыток контролировать или анализировать. Все, что она могла, это раствориться в нем, испытывать его и наслаждаться им.