— Все равно, — упрямо сказал я. — Все равно не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал.
Он ласково улыбнулся:
— Ну что ж, спасибо тебе, дружок.
4
После ужина я поднялся к себе, но так и не смог настроиться на серьезный лад и взяться за уроки. В голове стоял туман. Вдруг внизу послышался какой-то шум. Яростно залаял пес, потом разом заговорило несколько голосов. Громче всех кричал мой дядька, забулдыга и страстный охотник. Я кубарем скатился вниз. У дверей толпилось человек десять. В руках у дяди я увидел охотничье ружье. Стволы его тускло блестели в свете электрической лампочки. Отец и брат стояли рядом, готовые в путь.
— Что? Что случилось? — взволнованно спросил я.
Дядя резко обернулся.
— Задумали грабить наши поля, мерзавцы! Ну-ну! Похоже, они полезут нынешней ночью. Ничего, мы их встретим!
— И я с вами! — заныл я.
— Не лезь, когда разговаривают взрослые! — нахмурился отец. — Мал еще. Твое дело — помалкивать и учить уроки.
На меня не обращали внимания. Возбужденно переговариваясь, все гурьбой высыпали на улицу. Я смотрел им вслед.
— Ты что здесь делаешь, Рёхэй? А ну-ка быстро марш наверх, заниматься! — раздался сердитый окрик матери.
Я нехотя поплелся к себе. Ни о каких занятиях, конечно, не могло быть и речи. Перед глазами неотступно стояли лица девчонки и ее отца. А если они не послушались совета?.. Я закусил губу. Встал, натянул свитер и крадучись спустился вниз. Мать что-то мыла и скребла на кухне. Наблюдая за ней краешком глаза, я прокрался в прихожую. Тихонько приоткрыл дверь и шмыгнул на улицу. Вдогонку несся крик матери, но я уже мчался прочь.
Минут через десять я стоял на краю бобового поля, у западной окраины деревни. На небе ни луны, ни звезд: все темным-темно, точно залито черным лаком. Большое, гектара в три, деревенское поле плавно поднималось по горному склону. Вокруг колючая проволока.
Нервы мои были напряжены до предела. И тут где-то впереди раздался звук. Точно затрещала трещотка. Я прислушался.
Действительно, к проволоке были привязаны трещотки — чтобы вор не проник незаметно. Замигал луч карманного фонарика. Тишину разорвал вопль. Я ринулся напролом, через поле. Бежал наугад, в темноте — туда, откуда слышались крики. И тут громыхнул гром. Я прекрасно знал этот звук — выстрел из охотничьего ружья…
Сердце оборвалось. Недоброе предчувствие охватило меня: самые худшие опасения становились реальностью.
Не помню, как добежал до места. Фонарики мигали уже совсем рядом. Их тревожные лучи выхватывали из темноты две группы. Нечто, лежавшее на земле, разделяло их. Противники злобно смотрели друг на друга. Внезапно луч скользнул вниз. Я почувствовал, что мне не хватает воздуха: на земле безжизненно распростерлось детское тело. Это была она. Я узнал маленькое, залитое кровью лицо. На груди расплывалось темное пятно.