— Этот шарик — часть ее тела? А может, какой-нибудь амулет, сокровище или еще что в том же роде?
— Трудно сказать. Специалисты называют его «железой выносливости». Если кошка сейчас лишится этого шарика, ей не пережить зиму. Он не соединен с ее телом, но, как показывают наблюдения, кошки не могут ни раздобыть себе другой шарик, ни вырастить новый.
Карен стиснула кулаки.
— Джо… немедленно высадите меня.
Он искоса быстро взглянул на нее.
— Я бы вам не советовал вмешиваться. Поверьте, вы ничего не добьетесь. Я уже через это прошел.
— Джо Кендрикс, я не знаю, какими еще словами вы можете назвать то, что сейчас происходит внизу, но одна особенность этого события известна вам не хуже, чем мне. Это материал для статьи — и я хочу его использовать.
— Вам не удастся опубликовать такую статью за пределами этой планеты, — сказал Кендрикс. — Впрочем, ладно, будь по-вашему. Идем на посадку.
Когда они, проделав нелегкий путь по песку, были почти у цели, им показалось, что поднявшаяся на задние лапы кошка протягивает полковнику, который стоял к ним спиной, какой-то предмет. Кошка находилась ближе к гребню дюны, чем полковник, и поэтому создавалось впечатление, будто она одного с ним роста. Внезапно полковник Мэрголис закинул назад голову и расхохотался. Звук, не успев долететь до них, заглох в разреженном воздухе.
— У нее в лапе не шарик, — тихо сказал Джо Кендрикс, предупреждая вопрос Карен. — Она пытается выкупить свою жизнь за осколок камня.
— Какого кам..?
— Камня с письменами Строителей каналов.
— Но, Джо! Ведь ему наверняка нет цены!
— Он ломаного гроша не стоит: такими обломками усеяна вся планета. Строители писали на каждом камне, который шел в дело. Не исключено, что этот кошка подобрала только сейчас, не сходя с места. И при таком обилии надписей до сих пор никому не удалось расшифровать ни строчки. Язык Строителей не имеет ничего общего ни с одним из земных.
Кошка уже видела их; слегка изменив позу, она протянула камень Джо Кендриксу. Полковник Мэрголис, вздрогнув, обернулся через плечо, и в его взгляде отразилась досада.
— Брось эти штучки, кошка! — грубо сказал он. — Ты ведь не с ним торгуешься, а со мной. Мне же твой камень ни к чему. Опорожняй-ка сумку.
Вряд ли он ждал, что кошка поймет его слова, — сама ситуация и резкое, характерное для заправского потрошителя движение его рук уже объяснили ей более чем достаточно.
Снова чуть заметный поворот — и раскосые глаза, сверкавшие точно два сапфира в прорезях тигровой маски, встретились с глазами Карен. Мучительно напрягая голосовые связки, не приспособленные для звуков человеческой речи, кошка просипела: