— А как же! — заливаю я, поскольку в общем-то таковы правила игры. — Вот только выпью, и привет.
Но Танди, будь оно проклято, похоже, говорит на этот раз всерьез. Гостеприимства никакого не ощущается, если говорить о настоящем гостеприимстве. Так-то она довольно дружелюбна, разговаривает тоже довольно мило, но… Уселась на стул, который, так сказать, решительно исключает… Ведь о «реквизите» Тандиной жилухи я многое могу рассказать. Вон у огня стоит полукресло, так это очень дурной знак — у него подлокотники скользкие, да и места в нем хватает ровно на одного. А вон то — Кресло Утех, тут уж особых разъяснений не требуется, верно? А еще есть большая софа и даже кое-что получше — огромная медвежья шкура на полу. А на самом краю противоположного конца шкалы находится эта штуковина без спинки и подлокотников, с плетеным из соломы сиденьем, с одной стороны которой торчит ваза эпохи Мин,[5] а с другой — какой-то куст в громадном горшке. На этой-то штуковине в данный момент и восседает Танди.
Я, значит, бурчу:
— Не надо было мне сюда являться…
— Что такое, Говард?
— Я говорю, не мог доехать быстрее. Хоть и мчался на всех парах.
— В этом-то я уверена, жулинька, — лукавит она и выключает миксер. Он отмеривает нам по порции мартини. — Будь паинькой, — говорит она твердо. — Имею же я право выспаться хоть разок.
— За любовь! — провозглашаю я и споловиниваю свою порцию мартини.
— А вот этого не надо, — предупреждает она.
Я встаю с пола, где присел было у ее ног, и пересаживаюсь на стул.
— Ты, — говорит Танди, — мужчина-кремень, Говард, голубчик, мне с тобой не справиться.
А сама хихикает.
Ладно, иногда приходится и проигрывать. Приканчиваю я выпивку и думаю: вот покручусь еще тут минут пять, чтобы знала, кто из нас главный, а там сяду на жучишку, да и домой. Честно говоря, сонный я был какой-то. Денек выдался тяжелый — несколько часов провозился с орхидеями, потом выслушал подряд девять симфоний Бетховена, пока раскладывал пасьянс.
И тут я слышу — звонит гостевой оповещатель. Натурально, пялюсь на Танди.
— Господи, — говорит она вроде как с удивлением, — кто бы это мог быть?
— Танди!
— Какая-нибудь зануда, не иначе, — дергает она плечиком. — Не стану и открывать. А теперь, будь такой добренький, двигай…
— Танди! Как ты могла?! — Мысли обгоняют друг друга, но все финишируют у одного вывода. — Танди! Неужели ты пригласила на этот вечер Иттеля дю Буа?! Не отпирайся!
— Говард, ты несешь бог знает что! Иттель же был в прошлом году!
— Говори правду!
— Да нет же! — Она злится. Видно, мои обвинения не доставляют ей никакого удовольствия.