Была весна, весна красна.
Однажды вышел прогуляться я по саду,
Гляжу — она, гляжу — она сидить одна,
Платочек чёрный нервно комкает с досадой.
Я подошёл к ней, речь завёл, и ей сказал,
«Не разрешите ль мне в пару с Вами прогуляться?»
Она в ответ сказала: «Нет, уйди нахал!
И не мешайте мне другого дожидаться!»
А соловей — «Чирик-чих-чих!» —
Среди ветвей — «Чирик-чих-чих!» —
Мерзавец, трелью он весёлой заливался,
Всех чаровал!.. Какой нахал!
Как будто тоже он ни разу не влюблялся!
Вдруг — Божий страх! — стоит в кустах,
Стоит огромная здоровая детина,
Стоит, как пень, в плечах — сажень,
В руках — огромная еловая дубина!
И в тот же миг, и в тот же миг я поднял крик,
По голове меня дубиной он ударил,
Костюмчик снял, костюмчик снял — какой нахал! —
И в чём мамаша родила, меня оставил.
А соловей — «Чирих-чих-чих!» —
Среди ветвей — «Чирик-чих-чих!» —
Мерзавец, трелию весёлой заливался!
Всех чаровал — «Чирих-чих-чих!» — какой нахал!
Как будто в жизни он ни разу не влюблялся!
Не стану врать: я лёг в кровать,
И зарыдал я, как ребёнок после порки!
С тех пор, друзья, трель соловья
На нерьвы действует, как порция касторки!
А соловей — «Чирик-чик-чик!» —