— Какой хининъ? А, да… — онъ усмѣхнулся и укоризненно посмотрѣлъ на Виктора. — Это онъ наклеветалъ. Откуда вообще у человѣка берется фантазія? А вы все-таки не стойте такъ близко къ обрыву. Упадете.
— Не бѣда. Погибну, похоронятъ. Если хотите, я еще ближе могу стать.
Она подошла къ краю скалы, наклонилась впередъ, разглядывая протекавшій далеко внизу бурный потокъ.
— Можно было бы спуститься и туда, на тотъ выступъ. Но для этого нужны другіе башмаки. Смотрите, Сережа, какіе смѣшные цвѣты. Я никогда не видала такихъ.
— Эдельвейсъ? — спросилъ Викторъ, осторожно подходя къ обрыву.
— Что вы… эдельвейсъ! Наши мѣста слишкомъ низки для эдельвейсовъ. Видите, вотъ: красноватые, безъ листьевъ. Будто искусственные.
Она спокойно сѣла на выступъ, свѣсила ноги въ пропасть, начала поправлять прическу.
— Хорошая площадка здѣсь, — стоя сзади Наташи, проговорилъ Шоринъ. — Смотрите: ровная, гладкая. Можетъ быть, господа, потанцуемъ? — Онъ извлекъ изъ горла нѣсколько хриплыхъ нотъ, стараясь изобразить звуки танца, вытянулъ впередъ руки, болтнулъ въ воздухѣ одной ногой, другой, сдѣлалъ нѣсколько па румбы, но осторожно, чтобы не приблизиться къ обрыву. И, замѣтивъ, что въ его спутникахъ это предложеніе не находитъ никакого отклика, сѣлъ на камень, вздохнулъ и дѣловито спросилъ:
— А, можетъ быть, на-дняхъ поѣхать компаніей въ Шамони?
— Я не очень люблю Шамони, — поморщившись произнесла Наташа. — Слишкомъ много народу. И ущелье неуютное. Вотъ, если хотите, соберемся какъ нибудь на вершину Монблана. Поднимемся сначала по телеферику, затѣмъ къ Грань Мюле, на Коль дю Домъ… Это, дѣйствительно, интересно. Ну, Викторъ Степановичъ, сломайте мнѣ гдѣ-нибудь палку. Я все таки хочу достать цвѣтокъ.
— Палку? Палкой все равно не достанете.
— А вотъ увидите. Поищите.
— Хорошо. Если вамъ хочется… Конечно, будь тутъ какое-нибудь деревцо, я бы просто ухватился за вѣтку, повисъ бы надъ пропастью и сорвалъ бы. Но, къ сожалѣнію, здѣсь ничего нѣтъ.
— Л вы найдите что-нибудь… Вотъ, видите, большой кустъ растетъ. Впрочемъ, не нужно. Я сама.
Наташа вскочила, прошла по скалѣ, отломила небольшую вѣтвь, вернулась назадъ.
— Если не сорву, то собью, во всякомъ случаѣ, — пробормотала она, снова садясь на край выступа. — Ну-ка, попробуемъ.
— Послушайте… Не дѣлайте этого, — взволнованно произнесъ Сергѣй.
— Дайте лучше мнѣ, — нерѣшительно добавилъ Шоринъ.
— Вотъ, если немного еще протянутъ… Если чуть-чуть длиннѣе… Или ухватиться рукой за камень…
Она вдругъ отбросила въ сторону вѣтку. Громко вскрикнула. Подняла обѣ руки. И, соскользнувъ съ уступа, исчезла внизу.