Сергѣй протянулъ руку къ лампѣ, повернулъ выключатель, сталъ представлять, что же дѣлалъ во второй главѣ Робертсонъ? Но не успѣлъ онъ обдумать содержаніе этой главы, какъ вдругъ произошло нѣчто странное. Гдѣ-то недалеко, въ углу, раздалось шуршанье. Затѣмъ что-то звякнуло…
— Какъ будто свѣтъ?
Онъ вскочилъ, выдвинулъ ящикъ стола, взялъ оттуда браунингъ и, направивъ дуло въ уголъ, застылъ на мѣстѣ.
16.
На мгновеніе воцарилась тишина. Затѣмъ послышался скрипъ, свѣтящаяся щель въ углу стала расширяться, и часть пола въ видѣ квадратнаго люка откинулась къ стѣнѣ.
— Кто здѣсь? — крикнулъ Сергѣй.
Онъ хотѣлъ предупредить, что будетъ стрѣлять, но въ изумленіи выпустилъ изъ рукъ револьверъ. Въ отверстіи люка показалась знакомая женская фигура.
— Наташа? Вы?
Онъ зажегъ свѣтъ. Наташа съ растеряннымъ видомъ стояла на мѣстѣ, не двигаясь. Первымъ ея желаніемъ было притянуть къ себѣ крышку люка и скрыться. Но поздно. Сергѣй все равно увидѣлъ ее.
— А я думала… Никого нѣтъ…
Она въ нерѣшительности постояла нѣкоторое время на ступенькѣ лѣстницы, затѣмъ смущенно улыбнулась и медленно поднялась въ комнату.
— Какимъ образомъ вы попали сюда, Сережа?
— Я? Я… очень просто. А вы какъ?
Онъ увидѣлъ на спинкѣ стула свою пижаму, скомкалъ ее и кинулъ на полку. Затѣмъ легкимъ движеніемъ ноги забросилъ подъ диванъ мягкія туфли и поднялъ съ пола револьверъ.
Наташа съ любопытствомъ оглядѣла комнату и остановила взглядъ на письменномъ столѣ, на которомъ въ безпорядкѣ лежали исписанные листы бумаги.
— Это не такъ легко объяснить, — проговорила она. — А вы недовольны, что я хожу по вашимъ владѣніямъ?
— Что вы. Я не о томъ…
— Да, это неприлично, дѣйствительно. Не получивъ разрѣшенія… Но мнѣ нужно было здѣсь кое-что взять. Видите, я даже оставила тутъ свою старую обстановку. Вы сильно испугались?
— Не испугался, но… Отъ неожиданности, все-таки, могъ выстрѣлить. Подумайте, что получилось бы.
— Да. Навѣрно, убили бы. — Она окончательно овладѣла собой. На лицѣ появилась обычная снисходительная улыбка. — А, можетъ быть, вы мнѣ предложите сѣсть? Я посижу минутку и уйду назадъ.
— Ради Бога. Вотъ кресло. Все-таки, вы очень смѣлая женщина. Ходить по такимъ мѣстамъ… Одной. Очевидно, въ этомъ подземельѣ вы раньше часто бывали?
— Да.
Она сѣла, снова внимательнымъ взглядомъ окинула комнату.
— Здѣсь была моя мастерская, — задумчиво проговорила она. — Мнѣ казалось, что я средневѣковый алхимикъ, что сдѣлаю когда-нибудь великое открытіе. Ну, а потомъ, когда стала старше, конечно, поняла, какъ это наивно. Скажите: можетъ быть, вы гоже здѣсь по этой причинѣ? Пишете въ уединеніи поэму?