— Я даже не предполагала, что так похожа на мать. Смотри, на этом снимке ей семнадцать лет. Глаза, нос, губы, волосы — ну вылитая я, только у мамы здесь нет челки…
— Люди с годами меняются, — возразила Евгения, перевернув страницу. — Вот эта фотография, по-видимому, была сделана, когда маме уже исполнилось двадцать пять. Здесь она уже взрослая, немного пополнела, черты лица стали более яркими… И ваше сходство уже не столь очевидно.
— Конечно, на первом снимке она еще цыпленок совсем, как я сейчас, и ноль косметики, а на втором — умело подкрашенная мать двоих детей. Но все равно у нас с ней больше общего, а ты похожа на отца!
— Мне как-то, знаешь, все равно. — Женя заметила стюардессу, настойчиво протягивающую им два подноса с холодным завтраком, и мигом опустила крышку своею столика, а Света сначала бережно уложила паспорт обратно в рюкзачок.
Во время промежуточной посадки в Иркутске путешественницы успели лишь купить себе кока-колы, журнал мод и пакетик кедровых орешков, как уже снова надо было идти на посадку. На этот раз у них появилась соседка по креслу с истерично орущим и судорожно корчащимся младенцем, который будто пытался выпрыгнуть из собственных ползунков, а то и вовсе из самолета. Впрочем, вскоре малыш стих и заснул, чмокая пустышкой. А Светлана сменила свои непомерные восторги видами Байкала, вдоль которого они некоторое время летели, на всеобъемлющую поглощенность модами осенне-зимнего сезона, и остаток авиапути прошел относительно спокойно. Чего нельзя было сказать о времени, проведенном в магаданском аэропорту сразу по прибытии.
Смирновы вышли в числе первых и стали у турникета в ожидании попутчицы, навязавшей им свой багаж. Пассажиры проходили один за другим, устремляясь в объятия встречающих или, не обнаружив таковых, — к выходу на улицу. Людской поток постепенно редел и наконец совсем иссяк, но Ирина так и не появилась. Решив, что они ее проглядели, сестры прошли в зал выдачи багажа, надеясь встретиться с девушкой там. Но Ирины не было и в числе пассажиров, выхватывающих с движущейся ленты конвейера свои чемоданы, коробки и портфели. Евгения забрала вверенную им в Екатеринбурге сумку и, с трудом оттащив ее в сторону, спросила:
— Ну и что мы теперь будем делать с этим добром? Куда она подевалась, твоя новоиспеченная подружка?
— Не знаю, ведь и багажа лишнего нет, весь разобрали. Где же ее остальные вещи? Выходит, она осталась в Иркутске?
— Это у тебя надо спросить, вы так мило щебетали. Ты вообще ее в Иркутске видела?
— Видела, — уверенно ответила Света, — мелькала пару раз ее полосатая маечка. А вот была ли она в отстойнике, уже не помню. Как-то выпала из поля зрения… Но в любом случае с сумкой надо что-то делать. Не бросать же ее посреди аэропорта.