Мы уже успели выпить несколько бокалов и съесть несколько тарелок восточноевропейского варианта фаршированной картошки под майонезом, когда Джоанна сказала:
– О, глядите! Это же Эдди.
– Кто такой Эдди? – спросил Иэн, покосившись в сторону, в которую она указывала.
– Мой албанский поставщик наволочек и гигиенических салфеток. Я скоро вернусь.
Послав нам воздушный поцелуй, она схватила свой бокал с вином и ринулась через зал, вопя «Эддииии!».
– Она здесь каждую собаку знает, не так ли? – сказал Иэн.
Проследив за Джоанной взглядом, он теперь наблюдал, как она обнималась со смуглым мужчиной на другом конце бара.
– Я называю это связями.
Посмотрев на меня, Иэн спросил прямо:
– Они просто друзья, как думаешь?
– Отвяжись! Это не твое дело!
Мой ответ ему, похоже, не понравился. Опустив глаза на свой телефон, он начал набирать сообщение. Впрочем, это не помешало ему продолжать говорить:
– Она покупает товары на черном рынке и предлагает взятки полицейским. Тебе это не кажется опасным?
– Она заботится о беженцах, у которых ничего нет.
– Ладно. Значит, я один за нее волнуюсь.
Он посмотрел на меня, и его взгляд был откровенным и вызывающим.
– Я – ее лучшая подруга, – сказала я. – И думаю, что у нее все в порядке.
– Забудь, – снисходительно произнес Иэн, нахмурившись.
Остальные телохранители разбрелись по пабу, болтая с македонскими девушками, так что я осталась наедине с Иэном, который теперь полностью меня игнорировал, с сумасшедшей скоростью набирая сообщения под столом. Я, в свою очередь, тоже старалась относиться к нему с таким равнодушием, на какое только была способна. Однако по прошествии десяти минут его пальцы все так же продолжали стучать по кнопкам, и я не смогла больше сдерживаться.
Кашлянув, я спросила:
– Ты что, отправляешь кому-то инструкции, как обезвредить часовую бомбу?
– Нет, – немедленно ответил Иэн, словно я задала ему совершенно рутинный вопрос. – Это было вчера.
Его лицо расплылось в улыбке, после чего он вновь устремил взгляд в телефон.
– Бред, – произнес Иэн, покачав головой и наконец убрав мобилку в карман.
Он взглянул на Джоанну, которая теперь пила с группой затянутых в кожу мужчин, однако в следующее мгновение вновь повернулся в мою сторону и посмотрел мне прямо в глаза. Его взгляд был долгим, при этом я свой не отвела.
Наконец Иэн прервал тишину, вежливо спросив:
– Полагаю, я так и не узнаю, откуда ты.
– Из Соединенных Штатов. Из Канзаса.
– Из Канзаса? – громко переспросил Иэн.
Похоже, он был поражен, словно я сказала ему, что мой папа был еще и моим дедушкой, а саму меня вырастили луговые собачки.