С этими словами Джо встала и вышла с кухни.
* * *
Оглядываясь назад, я думаю, что могу точно сказать, когда в последний раз Джоанна выглядела самой собой, той возмутительно прямолинейной девочкой-подростком, которую я встретила в Испании. Это был короткий проблеск того, кем она была когда-то и больше никогда не будет. Джо сказала мне, что ей нужно встретиться с кем-то важным в Греции. С кем-то, кто мог помочь ей достать большую партию аптечек первой помощи для семей, которые вскоре должны были покинуть македонские лагеря для беженцев и вернуться в апокалиптическую реальность своих родных боснийских деревень. На выходных она должна была поехать в Неос-Мармарас и сказала, что была бы счастлива, если бы я провела ночь в этом маленьком курортном городке вместе с ней.
Прихлебывая купленный на заправке холодный кофе, мы ехали в ее внедорожнике к греческой границе. Опустив окна, мы пели, перекрикивая друг друга и ветер.
Мы остановились у деревенской таверны на берегу Эгейского моря неподалеку от южного пригорода Салоник – Каламарьи – поужинать и сели на террасе за большой деревянный стол, предназначенный для пикников. Из установленной в саду колонки доносилась греческая музыка, и группа польских туристов водила хоровод вместе с местными жителями и персоналом заведения. На какое-то мгновение у меня возникло ощущение праздника.
Мы съели цацики с жаренным на углях осьминогом и нутом, заказав к ним одну бутылку на двоих розового вина. Джоанна смеялась тому, как я пародировала Пузатого, проверявшего на границе мой паспорт, и мы пересказывали друг другу истории об испанских мальчиках, с которыми проводили время, когда впервые встретились. Раздевавший нас взглядом длинноволосый греческий официант, носивший, как оказалось, английское имя Эрл, принес нам по порции узо за счет заведения, и, после того как мы его выпили, Джо, взглянув на меня с сочувствием, сказала:
– Я сожалею о том, что случилось в твой последний приезд.
– Я тоже. Правда.
– Он больше не встанет между нами.
– Иэн?
Фыркнув, Джоанна вновь опрокинула рюмку себе в рот, хотя та уже была пуста.
– Да, Иэн.
– Разумеется, не встанет, – ответила я. – Да и в любом случае мы его больше не увидим. Прошел уже почти месяц.
«Три недели и четыре дня».
Джо уже успела загореть. Скрестив руки, она положила подбородок на одно из своих красивых, тонких, украшенных браслетами запястий. Ее улыбка была таинственной.
– Я на днях кое-что слышала. Думаю, Иэна могут отправить домой в Англию.
– Что? Почему?
– Их главный узнал, что он позволил Фионе провести ночь с ним на работе. Мне Деревенщина Бак сказал. Это очень серьезно. Полагаю, им придется его выгнать.