– Такая мука смотреть на еду! – прошептала вторая новенькая официантка, широкобедрая молодая вдова, оставшаяся с двумя малышами на руках.
Сглатывая слюну, она уносила в кухню недоеденные блюда, и это в городе, где жители буквально вылизывали тарелки. А тут куски телятины в соусе бешамель… У Эвы тоже урчало в животе, но она остерегла напарницу, глянув на мсье Борделона, кружившего по залу, точно элегантная акула:
– Не вздумай! Ты же з-знаешь, ни крохи до конца смены.
После работы все остатки соберут и поделят между персоналом. Здесь все были голодны, и потому любой сотрудник охотно настучит хозяину, что коллега украл кусок, не дождавшись честной дележки. Циничная система Борделона просто восхищала: он учредил награду, которая удерживала от воровства и поощряла шпионить друг за другом.
Но клиенты были еще хуже натянутых, недружелюбных коллег. Ничего не стоило возненавидеть немцев, увидев вблизи, что они из себя представляют. В первую неделю Эвиной работы комендант Хоффман и генерал фон Хайнрих, окруженные адъютантами, трижды приходили в ресторан, дабы шампанским и перепелами отметить очередную германскую победу. Гоготавшая компания всякий раз приглашала Борделона на стаканчик послеобеденного бренди, когда, развалившись на стульях, угощала друг друга сигарами из серебряных портсигаров с монограммой. Эва надеялась что-нибудь услышать, но не могла, не привлекая внимания, слишком долго менять графины с водой, да и потом эти высокие чины говорили вовсе не о планах сражений или размещении орудий, но дотошно обсуждали достоинства своих любовниц, споря, натуральная ли блондинка очередная наложница генерала.
А вот на четвертый вечер, когда Эва неслышно прибыла с заказанным Хоффманом коньяком, она уловила конец его фразы, сказанной, естественно, по-немецки:
– …разбомбили, однако через четыре дня прибудет новая артиллерийская батарея. Ее разместят…
От неописуемой радости сердце Эвы замедлило свой ритм. Очень и очень неспешно наполняя бокал коменданта, она запоминала дислокацию орудий. Руки ее, надо заметить, ничуть не дрожали. Обслужив Хоффмана, Эва мысленно взмолилась о поводе задержаться у стола. Видимо, бог услышал ее молитвы, потому что один адъютант щелкнул пальцами, требуя коньяку, и спросил о калибре и дальнобойности новых пушек. Эва перешла к нему и тут поймала на себе взгляд мсье Борделона, за соседним столиком дружески беседовавшего с гауптманом и двумя лейтенантами. В панике Эва крепко сжала бокал – вдруг по ее лицу ясно, что она понимает, о чем говорят за столом? Если хозяин заподозрил, что Маргарита Ле Франсуа владеет немецким…