Лаэф заметил, что перешел на крик слишком поздно. Да, он злился на Нивена, бессильно злился, и от этого кричал куда громче, чем следовало бы.
Ух’эр вскинул брови.
Лаэф выдохнул.
— Видишь, — хмыкнул Ух’эр. — Ты связан с ним. Такая злость не может существовать сама по себе. Ты все еще связан с ним, но, что самое важное — он связан с тобой.
Лаэф пристально смотрел в его сияющие глаза.
— Да что там говорить! Я! Я связан с ним! Я только в его сон могу пролезть, понимаешь? Ни в чей больше — только в его! Он все еще! — Ух’эр крутанул палку, ткнул деревянным концом в грудь Лаэфу, растянул тонкие губы в широком, хищном оскале и заговорщицким шепотом закончил. — Все еще наш, брат.
Светлый взгляд полыхнул, Ух’эр отдернул свою палку, снова крутанул и ткнул ею в смолу, бормоча:
— Сейчас подлатаю… Не все ж его девки спасать будут… Ты знаешь, у него девка появилась! Можешь себе представить, чтоб это существо…
— Умолкни, — Лаэф отмахнулся. Он напряженно думал, и бормотание Ух’эра под боком совсем не помогало. Наконец поднял взгляд и тихо сказал. — Ну, хорошо, брат. Предположим, ты можешь заглядывать в его сны, и вообще о нем знаешь слишком много. Но это — ты. Твои силы растут, моих же — нет вообще. Ты можешь забраться в его голову, но не я.
— Пока не можешь, — подмигнул Ух’эр. — Пока он не позвал тебя.
Лаэф фыркнул. Передразнил почти по-ух’эровски:
— Позвал! Да он сдохнет лучше, чем позовет, чем даже подумает позвать. Он сколько раз чуть не сдох, пытаясь от меня избавиться?!
— Он упрямый, — неожиданно серьезно согласился Ух’эр. — И упрямо пытается быть чем-то, чем не является. Но знаешь, что у него внутри? Пустота. Там нет тебя, но там не бывать больше ничему. Он — кукла, которая почему-то вдруг решила, что сможет что-то изменить…
Ух’эр вновь ухмыльнулся, но совсем иначе, неожиданно горько, непривычно взросло.
— Но мы те, кто мы есть, брат. Этому нет смысла сопротивляться, рано или поздно мы возвращаемся. Всегда возвращаемся. К себе… — он замолчал надолго, потом вскинулся и твердо заявил. — Эльфенок — не исключение.
— Ты много говоришь, — пожал плечами Лаэф. — Но я все не пойму, к чему. Хочешь что-то предложить?
Что за очередную искорёженную его странным пониманием мысль он хочет донести? Д’хал, неужели так трудно научиться говорить прямо?!
— Я хочу, чтобы ты был готов, — глухо произнес Ух’эр, задумчиво уставившись в свою смолу. — А я подготовлю его. Я хочу, чтобы навсегда запомнил, кто тебе помог в очередной раз. Хочу чтобы ты собрал остальных, предупредил, начал подготовку — и как только он позовет, вы выберетесь вместе.