А под самым окном насмешливо спросили:
— Очухался, принц?
Йен опустил взгляд. Мышка стояла, уперев кулаки в бока, и с хитрым прищуром глядела снизу вверх. Он не заметил в прошлый раз, зато теперь разглядел: она одета почти что по-мужски. Большие ботинки, плотные штаны, тяжелая кожаная куртка, застегнутая, зараза, под самой шеей. Еще и шарф поверх всего. Даже темные пышные волосы собрала в хвост позади, будто вообще всю себя решила спрятать, завязать, застегнуть.
Только взгляд остался хитрым, насмешливым, задиристым. С таким взглядом черта с два ты спрячешься, девочка.
— Готов выйти к ужину, — ответил Йен.
— К нему и выйдешь, — Мышка пожала плечами, — завтрак-то пропустил.
И развернулась было, чтоб уходить.
— Эй! — крикнул Йен, и ей пришлось снова оборачиваться. — А воды поднести?
— Вон колодец, — она ткнула пальцем куда-то в сторону, — пойди и набери.
— Я же ранен! — возмутился он. — Я еще вчера умирал!
— Ко-ло-дец, — по слогам повторила она и ткнула пальцем еще раз.
— Хоть одежду дай! — взмолился он.
— А на тебе что? — удивилась Мышка.
— Тряпки какие-то… — неуверенно ответил Йен, слишком поздно понимая, что надо было промолчать.
Мышка фыркнула, круто развернулась и зашагала прочь. Походка у нее была твердая, чеканная, немного ломаная. Будто она намеренно старалась идти по-солдатски ровно, а спину держать прямо. Будто свою истинную походку прятала где-то внутри так же, как и прочие прелести — за одеждой, застежками и пряжками.
Йен проводил ее взглядом. К ней подошли двое, что-то спросили, она ответила. Потом еще двое — тоже выслушали. Подскочила девчушка с запиской, совсем мелкая. Мышка просмотрела записку, кивнула, круто развернулась и двинулась вслед за мелкой. Кажется, она тут была важной персоной.
Вдали снова закричали зогры.
Йен осторожно, будто боялся обжечься, оглядел себя. Ну да, тряпки. Серая рубаха из плотной жесткой ткани, такие же серые штаны, еще и с заплатами на коленях, обуви, судя по всему, как обычно, не нашлось.
— Да что ж это такое, а? — задумчиво пробормотал он, глядя на свои босые ноги.
Ни ноги, ни Ирхан ему не ответили.
Йен решительно кивнул себе и направился к двери. Осторожно открыл, спустился по скрипящим деревянным ступеням. Вышел на крыльцо. Огляделся.
Опять вспомнился дом.
"Которого нет", — напомнил себе Йен.
Во дворце было так же: много места и мало людей. И никто особого внимания не обращает, все заняты своим. Покосились издали, кивнули, рукой махнули — и пошли дальше.