— Первый Устой Незыблемости?
— Да, если так хочешь. Постоянный Цикл, перерождения…
— Слабо верится, по-моему, ты То, что осталось, тебя высосали без остатка, и ты просто заполняешь Пустоту… Но если ты не врешь — тогда, поведай, как пройти дальше?
— Пробуди творческую энергию. Если ты не станешь Творящим Началом — не станет Тебя. Ты попал ко Мне, только для этого — либо-либо. Так сказать для принудительного Пробуждения.
— Смешно. Из чего тут творить, и как различать, если нет Света, что в творении есть разность?
— Я не знаю, я не творю, меня лишь использовали. Правда, это было очень, и очень давно. Потом в меня попадали только бездари, хотя и сильные…
— Понятно — ответил Априус, и удвоил усилия.
Скользя-плывя дальше, вперед, пусть и без точного направления, но он всеже продвигался, и думал, что можно сотворить из тьмы? Так одна единственная Искра, сознания перемещалась в этом, странном океане, вроде бы совершенно бессмысленно, но это было не так. От этого движения, поднимались незримые волны, порождавшие в свою очередь, определенные колебания, а это был уже другой уровень, и, в конце концов, он преодолел и его.
Руководствуясь скорее внутренним наитием, чем разумом, неким всегда доступным ему наитием, Рус, добрался до границы, следующего пласта. Из черноты Мрака, он выполз на внезапно появившееся подобие, антрацитового берега, уже не червем, скорее миногой, или угрем, его чернильное тело, извиваясь, преодолело некий барьер, и мир опять качнулся, становясь почти реальным.
— Хрен вам всем — подумал Априус — я так просто не сдамся. Желаете, чтобы я творил, что ж, сейчас я вам натворю, не рады будете.
И он, пробуждая в себе, некую так долго дремлющую Силу, принялся с ее помощью перестраивать частицы Тьмы. Усилием воли, делая это так, как ему в данный момент представлялось. Сначала вкладывая самого себя в предстоящее действо, он начал творить некую основу — платформу, или плато. Огромная, антрацитовая плита, казалось, даже материализовалась, под скользким телом угря, и простерлась на невероятные дали, становясь той основой, по которой он собирался, пробираться дальше. Это уже было и направление, и какие-то пропорции, с длиной, шириной, и частично высотой, и вроде бы никаких лабиринтов, ползи себе вперед и все. А по бокам вздумал спирали, кольца, и всяческие округлости, закладывая самые первые геометрические фигуры.
Тут же поднимаясь, куда-то вверх ползли струйки Тьмы, начали перевиваться, скручиваться и образовывать колоны, упирающиеся в несуществующее небо. И выросли они совсем не рядами, а располагались в хаотичном порядке, перекрывая движение по прямой — своеобразный лабиринт, или препятствие.