Он бросил на меня убийственный взгляд, как в старом кино, и, галантно расшаркавшись, пошел прочь.
Переваривая случившееся, я незаметно для себя дошел до городского парка. Слышалась музыка. Пятачок танцплощадки был забит танцующими парами: осваивали шейк.
Вдруг музыка прекратилась, и в динамике завозился чей-то знакомый и довольно противный голос. Сатурнович! С бесцеремонностью массовика-затейника он начал очередную вербовку:
— Уважаемая молодежь! Прошу извинить за прерванный танец. Вам, конечно, известно, что в вашем городе находится съемочная группа кинокартины «Отрок». Каждый из вас сможет принять участие в съемке! В увлекательном творческом процессе! Всем желающим необходимо явиться к гостинице «Космос». При себе иметь паспорта. Спасибо за внимание! Танцы продолжаются! Кавалеры приглашают дам, гы-гы!..
Позади себя я услышал прерывистое дыхание. Обернулся. Лицо Меч-Оралова было жалко: актерская маска исчезла, осталось просто старое лицо.
— Знаете… актер горяч… — невнятно заговорил он, глядя мимо меня. — Я слишком долго ждал этого момента. В конце концов, я мог бы согласиться и на эпизод. Поймите старика.
— Да, да, — поспешил я перебить его, — мы обязательно что-нибудь найдем для вас. Вы извините меня. Я, вероятно, был неправ.
Почувствовав, что я сдаю, он начал давить на жалость и перестарался:
— Ну, хорошо, не гожусь. Устарел. Баласт-с. Но дайте же заработать старому актеру… хотя бы на оградку.
— Ну зачем вы так? Ну, я обещаю, наконец, но не надо же так!
— Правда? — он схватил мою руку. — Тогда разрешите, я кое-что продемонстрирую вам?
Я начал поспешно отговаривать его. Но он стремительно отскочил от меня шага на три и, шутовски поклонившись, объявил:
Комический жанр —
Куплетист Жан!
Перебирая ногами и жонглируя шляпой, он запел:
И у синички есть гнездо,
И у верблюда дети.
А у меня нет никого,
Ах, никого на свете!..
Стали собираться люди. Меч-Оралов тем временем перешел с легкого жанра на трагедийный:
Печально это все, но Яго знает:
Срамное дело с Кассио свершала.
Признался Кассио…
Меня покрыл пот. Я не видел никакой возможности кончить этот спектакль. Но совершенно неожиданно Меч-Оралов прервал его сам:
— Стыдобушка, а? Стыдобища! Ха-ха! Подите вы к дьяволу! Актер горд! Горд я, брат Аркадий! И никаких ваших эпизодов мне не надо!
Надев шляпу и поклонившись публике, он пошел прочь. Все, разумеется, по-недоброму смотрели на меня. Выручил Сатурнович.
— Николай Константинович! — обрадовался он мне. — Вот кстати! Идемте, я познакомлю вас кое с кем. Как раз то, что мы ищем.
Он снова ненадолго исчез в полумраке, чтобы извлечь оттуда свою находку — пенорожденную Афродиту местного разлива. Афродита застенчиво хихикала и не хотела идти.