Прежняя кухарка встретила новую недружелюбно, но кто ожидает теплых объятий от человека, которого ты лишил заработка? Ворча, женщина гремела кастрюлями и сулила погибель дому, где тосты делает «вертихвостка».
– Да ты глянь на нее! – твердила помощнику кухарка. – Эта ножа в руках отродясь не держала, а хлеб превратит в угли.
Спорить – себя не уважать, и госпожа Барк вышла. Делиться кулинарными пристрастиями бывшего хозяина предыдущая работница отказалась, найдутся другие, словоохотливые. А если нет, воспользуется придуманным меню. Оно не понадобилось. Та же горничная, которая любезно поделилась с Карой одеждой взамен на кусок душистого мыла, выдала все секреты. Она слышала ворчание кухарки и пожалела новенькую. Ну да, кому еще знать содержимое тарелок, если не слугам, которые их носят. Ничего сложного: сваренное вкрутую яйцо, тосты, часть с джемом, часть с утиным паштетом. Далее на выбор либо творожная запеканка, либо жареные свиные колбаски с зеленым салатом – как прикажет хозяин. Ко всему подать кофе с молоком и стакан воды. После балов и гуляний к напиткам добавлялось шампанское, а завтрак делался более легким. Справится ли Кара? Разумеется. Она и ужинать графа заставит.
Кара разгладила передник – на новом месте ее заставили носить униформу. К счастью, одинаковые платья полагались только горничным, когда как прочий персонал ограничивался чепцом и тем самым передником. Ни тот, ни другой госпоже Барк не нравились. Их выдала с утра мрачная кастелянша – в доме графа и такая имелась. Разговаривать с Карой она не пожелала, буркнула только про смену постельного белья раз в месяц. Стиркой занималась прачка из бедного квартала, а кастелянша возила ей грязную одежду. Как часто? Когда потребуется. Верховный некромант не станет ждать, когда наберется полная корзина. Сначала Кара недоумевала, почему нельзя стирать тут же, в особняке, но потом вспомнила о запахе и жаре от горячей воды. Нежная натура аристократа не потерпела бы подобного. Да и слугам надо платить больше, а бедная женщина рада любому медяку.
На поднос рядком встали накрытые блестящими крышками тарелки. Кара не удержалась, полюбовалась собственным отражением на металлической поверхности. До сих пор не верилось, что она жива и может больше не прятать уродство под вуалью. Правда, хорошенькое личико принесло определенные проблемы. Тот же дворецкий, да и часть служанок решили, будто Морис взял Кару в кухарки за внешность, проще говоря, в любовницы. Когда ей впервые высказали это вслух, молодая женщина от души посмеялась. Верховный некромант – в любовницы? Завидовать красоте надо молча, а не выдумывать небылицы. Бедный граф не догадывался, как низко пал в глазах прислуги. Приписали бы роман, к примеру, с Розалиной Фера, пусть, по мнению Кары, любить последнюю можно только по королевскому указу, быстро и строго по расписанию. Любовница! Госпожа Барк еще долго фыркала в своей комнате. Да Морис ее голой видел и ничего. Она для него объект, а не субъект, бывшая нежить. Обидно, конечно, всегда и везде лучше оставаться женщиной, но в чужую голову не залезешь, мысли не изменишь.