— Что она говорила?
— Я не могу повторить. Я не только не произносила, я никогда не слышала таких ужасных, таких бесстыдных слов! Если бы ты знал!..
— Что бы я ни услышал, какую бы клевету ни распускали эти грязные люди, я ничему не поверю, Мелевше. Я знаю, что ты чиста, как цветок, как песок в Каракумах! Не отчаивайся, Мелевше, у нас такая могучая опора! Партия, советская власть!
— Но мой отец! Отец! Как он мог предать меня?! Он так любил меня, когда я была маленькой! Брал меня на руки, гладил по голове, целовал… Я не хочу… чтоб… он… в тюрьму… — Мелевше снова зарыдала. — Он несчастный… Он не понимает, что делает. Эта ведьма околдовала его! Его надо уговорить, надо объяснить ему… Я не предам нашей любви, я не соглашусь на их свадьбу, но надо уговорить отца! Надо объяснить ему! Он любит меня!
— Добрый, хороший, любит… — мрачно повторил Сердар. — И оставил тебя сиротой ради этой бесчестной, безжалостной, гнусной твари! Мелевше, что ты говоришь? — Он хотел взять девушку за руку, но та осторожно отняла у него руку, Сердар не стал удерживать теплую ладонь, только грустно взглянул на девушку.
— Вот ты говоришь — плохой… — Мелевше взглянула на Сердара мокрыми от слез глазами. — А он… Он мне всегда покупал и платья, и сапожки. Видишь на мне китени — тоже он купил, я только ворот расшила узорами…
— Китени, узоры — какая это все ерунда, глупость! Это не подарок, это обман, это средство повыгоднее продать тебя! Неужели, втыкая иголку в эту проклятую материю, ты не чувствовала, что каждый раз втыкаешь ее в мое сердце?!
— Я знаю… Я понимаю, Сердар. Но я не знаю, что делать… Вот, Бессир принесла какие-то вещи, помоги мне передать их обратно. Унеси их! Я не могу видеть их. Унеси!
Она быстро связала все, что принесла ей Бессир, и отшвырнула узелок к самой двери.
Собирался дождь, небо было сплошь затянуто тучами. Люди уже несколько часов работали в поле, а у Бессир даже постель была не прибрана. А ведь забот у нее в эти дни хватало, хотя в колхозе она не работала.
Бессир тратила все силы свои, употребляла все способы — ночей не спала, придумывая очередную каверзу, — чтоб только расстроить свадьбу Мелевше с Сердаром.
Злоба переполняла Бессир, сердце ее превратилось в комок ненависти — ненависти к Дурджахан. Да, да, не к Мелевше, непокорной и строптивой, не дающей ей захватить в свои руки калым, а к сопернице своей Дурджахан.
Казалось бы, отняла у женщины мужа, отвадила его от прежней семьи — и успокойся наконец, угомонись! Нет. Теперь, когда Бессир поняла, что все ее старания расстроить комсомольскую свадьбу могут кончиться крахом и Мелевше уйдет из их рук, сердце Бессир лопалось от ненависти к Дурджахан и от жгучей зависти к ней.