– Любопытно, – отметил Нечволодов. – И что же за эту измену я должен буду получить, по вашему мнению?
Крымов усмехнулся:
– Ну, пост премьер-министра вам сохранить не удастся, это понятно. Есть желающие и без вас. Но вот пост любого министра или пост главнокомандующего Северным фронтом я могу вам гарантировать. Или, если угодно, пост главы миссии в любой стране мира. И учтите, что предложение действительно только до момента, когда найдем Михаила. Как только он любым способом покинет этот бренный мир, мы обвиним в подлом убийстве императора именно вас, – и добавил с издевкой: – …милостивый государь.
Петроград.
Министерство внутренних дел.
6 марта (19 марта) 1917 года. Ночь
– Вот уж не было печали, черти накачали!
Командир Отдельного корпуса жандармов грязно выругался. И было отчего. Все наличные силы жандармского дивизиона были распылены по разным стратегическим объектам столицы, да так, что само здание МВД охраняла лишь одна рота. То есть лишних сил не было совсем, а протяжные гудки заводов и фабрик говорили, что на улицах вскоре станет очень и очень горячо.
В игру вступала еще третья сила, и было совершенно понятно, что первым двум мало не покажется. События развивались стремительно, и не факт, что заигравшиеся в борьбу за трон группировки не будут сметены революционными толпами, усиленными оравами бушующих солдат петроградского гарнизона.
Все буквально висело на волоске.
Петроград.
Казармы Преображенского полка.
6 марта (19 марта) 1917 года. Ночь
Стремительно идя по коридорам Преображенского полка, я видел, как вытягивались в изумлении лица, как смолкали разговоры, как щелкали при моем приближении каблуки. На одних лицах была надежда, на других растерянность, на третьих безразличие. Были и те, чьи глаза говорили о том, что видеть своего государя они не очень-то и рады.
Как бы там ни было, но меня никто не пытался остановить, и моя свита с сопровождавшим нас дежурным офицером штабс-капитаном Брауном едва поспевала за мной. Впрочем, Браун успевал еще и выбегать вперед, показывая мне дорогу к кабинету командира полка.
Еще за пару десятков шагов я услышал разговор, явно ведущийся на повышенных тонах. Подойдя ближе, я увидел, что дверь кабинета неплотно прикрыта, и сквозь щель доносились голоса, показавшиеся мне явно знакомыми. Я остановился и сделал знак сопровождающим не нарушать тишину. Теперь слова были хорошо различимы, и мне было прекрасно слышно спорящих.
– Князь, да что же это такое, в самом-то деле! Какой может быть приказ в таких условиях! Благоволите дать команду на выступление!