– Мой первый лев, – печально прошептал он. – Если мы его не освежуем, трофей будет испорчен – шкура потеряет вид.
Разгоряченная пережитым испытанием и тревогой за возлюбленного, Минтака не сдержалась.
– Самый вопиющий образчик мужской глупости, который мне доводилось слышать! – бросила она в сердцах. – Ты хочешь подвергнуть опасности собственную жизнь ради куска вонючей шерсти?
Сердясь, царевна стала помогать раненому встать. Это потребовало от них обоих страшных усилий. Ковыляя, Нефер опирался на девушку всем своим весом, а дойдя до колесницы, рухнул без сил на площадку.
Минтака воспользовалась овчиной из его походного тючка, чтобы устроить Нефера поудобнее, потом взошла на повозку и взяла вожжи.
– Куда ехать?
– Наш отряд теперь далеко в верхней части долины и едет слишком быстро, нам их не догнать. К тому же они движутся в неправильном направлении. Остальные охотники рассеялись по пустыне. Можно искать их целый день понапрасну.
– Нужно вернуться под Даббу. При наших кораблях есть лекарь.
Это было единственное здравое решение, и фараон кивнул. Царевна повела лошадей шагом, повозка выбралась из рощи и стала подниматься по склону.
– До Даббы часа три пути, а то и больше, – заметила Минтака.
– Меньше, если мы не поедем по берегу и спрямим дугу, которую делает река. Так мы сократим дорогу самое малое на четыре лиги.
Минтака поколебалась и посмотрела на восток, на унылую пустыню, углубиться в которую ее призывал Нефер.
– Я могу заблудиться, – с испугом промолвила девушка.
– Я буду тебе подсказывать, – ответил юноша, уверенный в знаниях, приобретенных за время странствований по пустыне с Таитой. – Это наилучший путь.
Царевна повернула упряжку налево, держа на голубоватый сланцевый холм, указанный Нефером.
Когда они были сильны и здоровы, их радовал бег колесницы по неровному грунту, они без труда покачивались и приседали на молодых ногах. Но теперь, хотя Минтака и вела коней шагом или рысью, каждый подскок на камне или кочке, каждая колдобина остро ощущались истерзанным телом Нефера. Он кривился и обливался потом, но пытался скрыть от спутницы, как ему больно и тяжело. Но по мере того как шли часы, раны его немели и причиняли невыносимые муки. При одном особенно резком толчке он застонал вслух и провалился в беспамятство.
Минтака немедленно остановила пару и попыталась привести его в чувство. Намочив кусок ткани, она выдавила несколько капель ему в рот. Потом обтерла бледное, усеянное капельками пота лицо. Но когда стала перебинтовывать раны, то обнаружила, что рассеченное бедро снова кровоточит. Девушка попыталась остановить кровь, но сумела только замедлить ее выделение.