Минтака и Мерикара погоняли убогих ослов как могли, и в первую ночь расположились под открытым небом, в окружении походных костров, среди гомона и смрада огромного скопления людей.
Едва достаточно рассвело, чтобы видеть дорогу, они снова отправились в путь. К полудню им удалось нагнать арьергард: шли отряды копейщиков, шеренги лучников с ненатянутыми луками и пращников, распевающих походные песни на варварском языке западных островов. Затем они обогнали длинную колонну запасных лошадей; коней вели цепочками по двадцать, а следом двигались возы с кормом и водой. Минтаку поразило их число – ей казалось, что во всем Египте не сыскать такого количества животных.
Воины поглядывали на двух женщин, поскольку даже простенькие платья и широкие накидки на головах не могли скрыть от столь наметанных взоров их молодость и изящество. Когда девушки проезжали мимо, им посылали сальные комплименты и непристойные предложения, но страх перед своими офицерами и отрезвляющее присутствие Лока и Локки удерживали вояк от дальнейших шагов.
В тот вечер царевны продолжали ехать и после того, как главное войско встало лагерем, и после заката увидели близ дороги большую заребу, обнесенную стеной из кольев и колючего кустарника. Зареба размещалась в легко обороняемой низине между двух невысоких холмов. Вход в нее бдительно охранялся, и жизнь тут кипела: дозорные расхаживали взад и вперед, суетились посыльные, въезжали и выезжали колесницы, управляемые офицерами Красного полка. Над проделанными в частоколе воротами развевался флаг, который Минтака сразу узнала: на нем была изображена кабанья голова, свесившая язык из угла клыкастой пасти.
– Человек, которого мы ищем, здесь, – шепнула Минтака Мерикаре.
– Но как мы войдем, чтобы встретиться с ним? – с сомнением спросила Мерикара, глядя на часовых.
Они разбили собственный маленький лагерь чуть дальше по дороге, но так, чтобы отсюда просматривались ворота ставки Пренна, начальника Красных и арьергарда фараоновой армии. Минтака извлекла из переметной сумы драгоценную масляную лампу, которой удалось пережить тяготы пути, и в ее свете написала на кусочке папируса короткое сообщение. Оно было адресовано «Дяде Медведю» и имело подпись: «От твоего маленького сверчка».
Женщины смыли с лиц пыль, уложили друг другу волосы и почистили хитоны. Затем, взявшись за руки для храбрости, подошли к воротам в частоколе. Десятник стражи заметил их и вышел навстречу, чтобы прогнать.
– Эй вы, два сочных кусочка для насадки на шип! Идите-ка трясти своими прелестями где-нибудь в другом месте. Пошли вон отсюда!