Передний ряд колесниц Наджи приготовился к столкновению, но не встретил сопротивления и, как человек, собравшийся поставить ногу на несуществующую ступеньку, утратил равновесие. Пока враг опомнился, Нефер успел оторвался еще на сотню шагов. Теперь его отряды постепенно меняли боевой порядок, перестраиваясь в более узкую колонну по четыре.
Наджа мчался следом за отступающими, но шагов через триста его фланги уперлись в низкую каменную стену, наискось сужавшую пространство. Но остановиться они уже не могли, поэтому стали смыкать строй к центру. Их прижимало друг к другу, строй напоминал воды широкой реки, вливающейся в узкое скалистое ущелье. Колесо цеплялось за колесо, упряжкам приходилось уступать друг другу. Атака заколебалась и замедлилась, повозки и лошади сбились в кучу.
В этот судьбоносный миг над полем взревели бараньи рога, и над каменными стенками вмиг выросли головы и плечи воинов. Стрелы уже были наложены на тетивы, и теперь лучники сгибали короткие изогнутые луки. Они быстро прицеливались, тщательно выбирая цели. Первый залп всегда имеет решающее значение.
Пращники закрутили своим оружием над головой, держа его обеими руками, чтобы справиться с весом обожженных глиняных шаров в кожаных мешочках на концах длинных ремней. Ремни гудели, рассекая воздух и набирая сокрушительную мощь.
Передовые отряды Наджи глубоко втянулись в воронку между стенами. Тут рога затрубили снова, и лучники дали одновременный залп. Им приказано было целиться в лошадей и во вражеских командиров. Стрелы летели почти неслышно, только тихо шуршало оперение, но расстояние было небольшое, и удар наконечников в живую плоть прозвучал, подобно шуму падения горсти гравия в прибрежный ил. Первый ряд строя Наджи был скошен, и когда лошади падали, колесницы налетали на их трупы, наскакивали, потеряв управление, на каменные стены с той или другой стороны, валились на бок или опрокидывались.
Затем пращники со сверхъестественной точностью выпустили свои снаряды. Твердые шары из обожженной глины были размером со зрелый гранат, но тяжелые, как слоновая кость. Они могли разбить череп человека или лошади, перебить кость ноги или ребро, словно сухую хворостину. С глухим стуком шары ударили по следующему ряду колесниц, и произведенное ими опустошение было ужасно. Колесницы последующих шеренг не могли остановиться и врезались в завалы впереди. Деревянные корпуса трещали и ломались со звуком, который издают зеленые ветви в яростном лесном пожаре. Длинные дышла раскалывались, и смертоносные щепы протыкали лошадей в упряжке. Колеса ломались и срывались с осей. Возничих выбрасывало из колесниц, и их затаптывали обезумевшие, вздыбленные и молотящие копытами кони.