– Ага, а потом придут Арбитры. Сколько этот малец протянет без мути? Неделю?
– Десять дней без проблем. Потом да, желательно сделать себе инъекцию…
– Тот есть, если через десять дней нас рядом не окажется, пацана начнет опять колбасить. А потом он умрет, лютой смертью. Сколько таких пацанов по всей Мексике? А? А по всему миру сколько? Чтобы их всех уберечь, надо в каждом селе гуманитарный центр открывать. Или…
Гвоздев замолчал.
– Или? – подтолкнул его Рома к продолжению.
Пока они говорили, к ним, покачивая обтянутыми цветастыми бедрами, подошли девушки с соседнего столика.
– Сеньоры желают сделать вечер более интересными? – спросила одна из них, игриво потягивая коктейль из трубочки.
– Еще как желаем! – ответил Гвоздь и девушка начала опускаться на стул справа от него, многообещающе улыбаясь.
– Нооо, – протянул Гвоздев и попка девушки зависла в пяти сантиметрах от сиденья стула, – у нас тут одно срочное дело наметилось.
– Какое, сеньор?
– Мир спасать надо, – произнес Гвоздев, с явным сожалением выливая на пол остатки текилы.
Глава 34
Он нашел этот дом не сразу. Ему, существу с идеальной навигационной системой, понадобилось шесть часов беспрестанно кружить над городом. А все потому, что ему не могла помочь ни она позиционирующая система в мире. Он мог полагаться только на свою память. Точнее, на оставшиеся от нее обрывки.
На шестом заходе Харон заметил большую белую букву «Н» на одной из крыш. И снова озарение – он вспомнил эту крышу! Более того, он уже сажал на нее летательный аппарат!
Выпрыгнув из кабины на растрескавшиеся от времени и солнца битумное покрытие, Харон застыл в нерешительности. Он не знал, куда ему идти дальше. Не оставалось ничего другого, как отдаться своим рефлексам. Если голова ничего не помнить, то может быть, тело ей подскажет. Харон двигался по крыше, как лунатик – руки по швам, глаза закрыты. Двадцать два шага прямо, повернуть налево. Еще шесть шагов и он уперся в небольшую будку-надстройку, на двери которой висел проржавевший навесной замок.
Ремонтная станция в истребителе Харона была довольно примитивной и устраняла только грубые механические повреждения, но даже ее усилий хватило на то, чтобы довести работоспособность Харона до семидесяти трех процентов. Исправный на три четверти убийца Люминов все равно представлял собой неудержимую силищу. Что ему какая-то закрытая дверь, пусть и сваренная целиком из стали.
Он ухватился за замок и потянул его вниз. Дужка замка, сантиметрового диаметра, начала вытягиваться как резиновая. Харон усилил давление, с пронзительным звуком лопнула проушина, вторую Харон вырвал с вместе с крепившими ее болтами из стены. Странно, он помнил, что раньше эта дверь закрывалась на более технологичный запор. Точно, вот и выгоревший паз в стене рядом с проемом. Внутри виделись остатки проводки и какой-то электроники. Еще одна волна воспоминаний – Харон подходит к двери и прикладывает ладонь к сканнеру, на месте которого теперь в стене выгоревшая дыра. Щелчок, дверь открывается внутрь.