После блестящего раскрытия таинственного убийства директора московского отделения Торгового дома Бушерон господина Жоржа Делавинь и его двадцатилетнего сына Людовика, «Московский листок» поместил фотографический снимок Клима Пантелеевича с подробным описанием истории расследования этого запутанного дела. Через неделю ту же статью перепечатала парижская «Le Figaro» и слава адвоката Ардашева, перешагнула границы Империи. Гонорары выросли. Достаток, искренняя любовь и уважение — это всё, что мог дать Клим Пантелеевич супруге. Но ей хотелось большего. Веронику тянуло в столицу — к дворцам, балам и приёмам. Видя это, Клим Пантелеевич от досады грустнел, уходил в себя, замыкался в кабинете и просиживал до утра за керосиновой лампой, работая над рассказом, пьесой или повестью. Это новое увлечение пришло неожиданно, и теперь он печатался под псевдонимом Побединцев. Любил он и шахматы, и карты, и бильярд. Это были игры, в которых Клим Пантелеевич почти никогда не проигрывал, если, конечно, перед ним не сидел гроссмейстер, признанный мастер бильярда или заядлый картёжник.
Нельзя сказать, что в Ставрополе не было общества, в котором Вероника Альбертовна могла бы чувствовать себя так же как в столице, общаясь с дамами своего круга. Нет, дело совсем не в этом. Журфиксы у Высоцких, и приглашения в другие дома состоятельных горожан, конечно же, случались, но всё это было похоже на пародию их недавней петербургской жизни. Там — в столице — всё было иначе. Казалось, даже воздух в Петербурге был другой. Что уж говорить о магазинах! Была и иная причина не любить Ставрополь: в столице она почти не изводила себя мыслями о том, что Господь не дал ей ребёнка. А здесь, увидев на улице мальчика или девочку, она едва сдерживала слёзы, чувствуя некую вину перед супругом, хотя Клим ни разу за всю совместную жизнь не упрекнул её за это.
Выйдя из очередного модного магазина-салона, Ардашев сказал жене:
— Итак, дорогая, приглашаю тебя в «Гранд-Отель». Ещё утром я абонировал столик на двоих у эстрады. Хозяин отеля Троятов мне хвастался, что сегодня у него будет необычный вечер. Ожидается выступление французских танцовщиц. В Ставрополе они проездом.
— Это же чудо! Не может быть!
— Вот и думаю, что не может быть, — улыбнулся присяжный поверенный. — С точки зрения железнодорожного сообщения Ставрополь — тупик. Некий транспортный аппендицит. И никого «проезда» тут быть не может. Сдаётся мне, что сии актрисы к Парижу имеют такое же отношение, как Нижний рынок к Елисейским полям. Но, думаю, лучше посмотреть, а потом уж давать оценку… А вот и извозчик. — Адвокат сделал едва заметный знак и сани остановились.