В комнату зашел Ярик. Он нахмурился. Выключил свет и лег на свою кровать. С ним всегда было трудно. Потребовалось два года, чтоб найти общий язык. Ярик был слишком резок. Правдолюб. Для него не было полутонов. Только черное и белое. Стас знал, что он не одобрял его образа жизни. Часто считал, что Стас поступает неправильно, более-менее Ярик начал с ним общаться, когда сам чуть не оказался за решеткой. Тогда и понял, что не все так просто в этой жизни. Стаса особо не волновало мнение сына. Да, с ним стало интереснее, когда он повзрослел, но все равно для Стаса Ярик оставался еще ребенком. Не видел он в нем взрослого человека. По поступкам так точно Ярик еще не повзрослел.
— Я это не одобряю. — Нарушил тишину Ярик. Все-таки не выдержал.
— Догадался. — ответил Стас, укладывая Любу на подушку и накрывая ее одеялом. Она даже не проснулась. Только вздохнула и продолжила спать.
— У тебя совесть есть? — продолжал Ярик.
— Будь у меня совесть, то давно бы в петлю залез. — Ложась рядом с Любой, ответил Стас.
— Одно дело, если это была бы какая-нибудь девка. Слова не скажу. Но это же наша Люба!
— Не наша, а моя. Так было, так и останется. Ярик, я ее восемь лет люблю. Два раза отпускал. Если не судьба, то давно бы уже нашла себе кого-то. Так все равно ко мне вернулась. Я дураком буду, если откажусь от счастья, которое ко мне в руки идет.
— Я могу ей все рассказать.
— Хочешь меня шантажировать? Это что-то новенькое.
— Предупреждаю.
— И чего ты добьешься? Она будет плакать. Итак, на грани депрессии с кучей тараканов в голове. Хочешь ее добить — давай. Но из петли сам будешь вытаскивать. Думаешь все так просто? Это не так. Иначе она бы не вернулась ко мне. Но ты волен делать все что хочешь. Только о последствиях думай.
— Ас тобой она плакать не будет?
— Пока смеется. Ярик, давай мы завтра продолжим наш спор. Время позднее. — остановил его Стас. — Завтра утром встать не получится.
Вроде замолчал. Может подумает прежде, чем ляпать начнет? Стас на это не надеялся. Но ему было все равно. Она лежала рядом. Доверчивая, искренняя. Большего и желать нельзя.
Когда Люба проснулась, то вначале не могла понять где находится. Дом. Странно. Когда она снимала квартиру, то так и не смогла там почувствовать себя как дома. А здесь такое ощущение ее не покидало. Она потянулась, а потом пришло воспоминание о Стасе. Это что же она рядом с ним проспала все это время? Стало стыдно. В комнате никого не было. Хоть это хорошо. Она поспешила встать, заправить кровать и выйти из комнаты.
Влажно, душно. Выглянуло солнце и высушивало залитую дождями землю, поэтому было как в парнике. Хотелось умыться и выпить чаю. С кухни доносился запах пирогов. Света сидела на кухне перед тарелкой с пирожками и смотрела в открытое окно. Играло радио.