Я скривился, представив себя в кавказской бурке, умыкающего принцессу с балкона Квиринальского дворца, скачущего по узким улицам старого Рима и отстреливающегося через плечо от преследующих горячих джигитов в форме итальянских карабинеров.
Да, уж. Тебе бы, идиот, в кино сниматься. Там, где есть режиссер и где тебе всегда крикнут: «Стоп. Снято!»
Пройдя к секретеру, достаю оттуда бутылку коньяка и бокал. Щедро плеснув, выпиваю грамм сто пятьдесят. В голове тут же зашумело. Налил еще одну порцию.
Распахнув окно, ловлю на своих щеках холодный ветер. Да, похоже, сейчас дождь ливанет. И станет совсем паршиво.
Ставлю бокал с коньяком на подоконник.
Черт знает, что такое. У меня война, у меня заговоры, реформы, Империя, в конце концов. И тут дело, которое виделось довольно простым — обыкновенный династический брак, изначально имеющий геополитическую и внутриполитическую основу, вдруг превратилось в такую многогранную проблему, к которой ВООБЩЕ не знаешь, как и подступиться.
Потому как все эти мои заговоры, война, реформы, Империя, да и брак этот, все это лишь внешние проявления, декорации процессов, куда более глубинных, к пониманию которых допущены лишь посвященные. И пока нить истинных событий от меня ускользает.
Знает ли Николай больше меня? А если знает, то почему не подсказал? Не может же такого быть, что за долгие годы царствования он не сталкивался с истинными Игроками или хотя бы их посланниками. Или может?
Может это я выбежал сдуру из загона и меня пытаются вновь загнать в стойло?
Может слишком много стал на себя брать?
Может моя Россия вдруг начала покидать предназначенное ей место жертвы и дойной коровы?
Где ж я так нагрешил…
Задумчиво смотрю на стоящий передо мной бокал.
Еще накатить? Нет, хватит пожалуй. Станет ведь еще хуже. Коньяком проблему не решишь. И так уже чувствую, как начинаю плыть. Сто пятьдесят коньяка на голодный желудок, при том, что я, толком, сегодня вообще не жравши, это…
В дверь постучали.
— Да!
Мощный удар ветра сбрасывает с подоконника бокал и тот со звоном разбивается об пол. Полковник Абаканович спешно прикрывает дверь за собой, отрезая путь сквозняку.
— На счастье…
А что еще я могу сказать в такой ситуации, глядя на осколки стекла и растекающийся по полу благородный напиток у себя под ногами?
— Простите, Ваше Величество, я не…
Устало останавливаю извинения.
— Пустое, полковник. Ну, что стряслось на сей раз?
Тот как-то замялся.
— Государь, там, это… Джигиты ваши прибыли. Целая делегация.
Я едва не застонал в голос. Мне только джигитов в этот момент не хватает. Хмуро интересуюсь, стараясь сдержать раздражение: