— Что хотят?
— Аудиенцию просят. Говорят, мол, пришли к командиру.
Вероятно, и там что-то стряслось. Что за день…
— Ну, пришли — зови.
Надо отделаться от них поскорее. Мне сейчас вот точно не до них.
— Да, Государь, но… Они там не одни. Говорят, подарок командиру привели.
— Привели?
Похоже, что сегодняшний день меня таки доконает.
Адъютант кивает:
— Да, привели. Лошадей.
О, Господи! Я чуть не выматерился. Мне вот только лошадей не хватало! Тем более сейчас!
Выглянув в окно, я скривился, увидев делегацию. Вот за что мне это наказание?
— Евстратий! Неси…
— Тут я, Государь. Несу!
Придется переодеваться. Мало мне забот было сегодня. Что за гадская у меня работа. Бросаю последний взгляд на разбитый бокал. А вот сейчас я бы тебя выпил. Не судьба. Не судьба…
И вот я уже спускаюсь по ступеням дома навстречу дюжине «диких». Те встретили меня не как обычно встречают Высочайшую Особу почтительные верноподданные, а криками восторга и приветственными поднятиями рук. Они бы и пальбу бы наверняка устроили по своему обыкновению, но генерал Климович никого не пропускал во внутренний круг безопасности с оружием. Кинжалы им, конечно, оставили, ибо будет это кровная обида.
Впрочем, стоило мне приблизиться и прибывшие стихли в почтительном молчании. Стараюсь говорить спокойно и уверенно:
— Ас-саляму алейкум, мои верные воины. Что привело вас ко мне?
Вышел вперед старший горец и с глубоким уважением произнес слова встречного приветствия:
— Ва алейкум ас-салям тебе, наш Великий Командир и Государь. Привели мы тебе подарок от всей твоей верной дивизии. Прими и не прогневайся на самых верных воинов своих. По всему Кавказу искали достойного тебя коня.
Конь был и вправду хорош. Наверное. Кавказец же, меж тем, продолжал:
— Настоящий чистокровный кабардинец! Горячий, стремительный, своенравный, недоверчивый к чужакам и верный до самой смерти тем, кого признает своим. Как и все горцы!
Глаза вороного коня горели злобным огнем. Воистину исчадие. Хмуро интересуюсь:
— Кусается?
Джигит радостно закивал:
— Обязательно, Великий Командир! И кусается, и лягнуть может. И убить. Все, как ты любишь!
О, да. Сегодня это именно то, что я люблю. Вот только объезжать таких вот красавцев любил мой прадед. На его такие шоу собиралась чуть ли не вся Дикая дивизия. Но, вот только я не он. Я вообще лошадей не люблю, да и, как и всякий горожанин, не имевший с ними дела, даже побаиваюсь. И, знаю точно, что вот этот вот красавец точно чувствует мою неуверенность. И слабину он мне ох как не простит.
А учитывая мое внутреннее состояние сейчас, ситуация решительно превращалась в серьезную проблему.