Поднимался ветер; на просторе он не гудел, а как-то посвистывал, бесшумно перекатывая по сухим лощинам комья курая, которые, беспокойно мелькая у дороги, пугали коней.
Впереди зажегся неяркий и трепетный огонек — где-то на краю Ардонского селения еще не спали.
Приближались к шумливой рощице белых акаций, откуда дорога спускалась вниз, к селенью и станице. На хутор другого пути, кроме как через село и станицу, не было.
Василий сказал, тяжело разжимая челюсти:
— В объезд поедем, от акаций свернем…
— Понятно… Речки нонче мелкие, копыта на бродах только и обмакнем, — словоохотливо поддержал Антон и вдруг решился:
— Дядька Василий!..
Но тут же запнулся, чувствуя, что пропали все слова, которые готовил от самой станицы. Кони их шли рядом, почти впритир, так что седоки порой цеплялись стременами. Василий заметил его конфуз, но не поспешил на выручку, как сделал бы деликатный Мефод, лишь длинно и тонко скрипнул седлом, приготовившись слушать.
Но Антон молчал.
Миновав островок акаций, свернули с дороги в открытую степь. Скоро снова зачернели дома оставленных в стороне села и станицы. Навстречу ветер донес пока едва слышный гул реки Ардон.
Неожиданно Василий спросил:
— А сколько тебе годов, Антон?..
— На Покров двадцать два сполнилось… Для чего вам?
— Да так, вспомнил что-то… Когда обженили меня мать с батькой, мне всего восемнадцать было. В любови этой самой я не больше телушки понимал… Нд…
Антон встрепенулся весь, чувствуя, что сейчас можно будет заговорить о желанном, но Василий вдруг прибавил с непостижимой горечью:
— А нынче я почти в отцы вам с Гашей гожусь…
И на Антона будто холодком из пропасти пахнуло, язык прилип к гортани. Он отшатнулся, всем нутром почуяв, как ни к месту сейчас хвастать своим счастьем.
Коня, учуяв воду, зафыркали. Река дымилась туманом, сквозь него пугающе чернела воща. Кони, несмело спускались по гулким камням, пили, едва касаясь губами текучей глади, тихо позванивая трензелями.
Антон пристально вглядывался в противоположный берег и уже не мог оторваться мыслями от того желанного и жуткого, что ожидало впереди.
За речкой поехали шагом, давая коням отдохнуть. Через час перешли на легкую рысь.
На хутор прибыли часа через два. Без труда отыскали хату Верки рябой: она стояла чуть на отлете, двором к речке, так что хуторских собак тревожить не пришлось. Подъехав к дому вплотную, увидели свет в квадрате окна. Кони, чутко поводя ушами, пошли неслышно. Осторожно раздвинув нагайкой кусты сирени, Василий заглянул в окно. По короткому хриплому звуку, вырвавшемуся у Василия, Антон понял: удача — и придвинулся к нему вплотную.