Как ни в чём не бывало, будто этот режим для меня приемлем. Слабость никак не покидала, и опять заснула.
Проснулась от скрипа двери, вошёл лекарь.
– Госпожа, вы спите? – повернулась к лекарю и улыбкой встретила его.
– Да, я дремала. Слабость не проходит. Что со мной?
– Госпожа, я пришёл как раз вас осмотреть, – он нагнулся и посмотрел на моё израненное лицо.
«Хорошо, что он не стал смотреть запястья», – подумала про себя.
– Что с вами? Кто вас ранил?
– Это я случайно упала, не обращайте внимания, – ответила, выдавливая из себя улыбку.
– Я принес лекарственную настойку, как раз смажем ваши раны, – осматривал и слушал моё дыхание.
– Ваше самочувствие стабильно, вы поправляетесь. Выпейте стакан лекарственных трав.
– Хорошо, я чуть позже выпью, – ответила, понимая, что это никакая не лекарственная настойка.
– Нет, госпожа. Вы должны выпить её при мне сейчас.
«Чёрт», – подумала, смотрела на лекаря, как волчица, которая ещё секунды три, и растерзала бы. Я сдерживала себя от безумных мыслей.
– Хорошо, – ответила, и он поднёс настойку ко рту.
Времени на отравление нет, надо быстрей спасаться. Каждый день на счету, вдруг я буду совсем не в своём здравии. Я смотрела на настойку секунды три, потом набралась храбрости и выпила. Затем он промокнул платок в другую настойку в маленьком бутыльке, которую достал из своего чемоданчика и стал смачивать ей мои раны на лице.
– В следующий раз аккуратней будьте. У вас такое красивое лицо, это ваша радость, нельзя, чтобы такую радость отняли, – приговаривал, а я отчужденно молчала.
Так и хотелось ему что-нибудь сказать, но всё же ещё не время.
Он ушёл. Меня опоили, и я больше не могла ни о чём думать, просто хотелось спать. Но чувства просыпавшегося гнева и зла ощущала ещё больше. Хотелось придушить этого лекаря на месте, чтобы он замолчал навеки, а его разговоры чтобы больше никогда не слышала. Никогда… Зубы скрипели и сдерживали эмоции. Ненависть – как ребёнок, сначала зарождается, потом её надо кормить, а потом выпускать на волю.
Отвар, который день изо дня губил меня, усыплял; и веки наполнялись свинцом, а кожа всё более и более белела. Я заснула.
Сегодня день следующих побед, о которых я пока умолчу на время. Это просто мои планы, я не знала, к чему они приведут.
Я позавтракала и осталась в пижаме. На полу возле кровати постелила простыню и осталась на ней сидеть. Было ощущение, что я персонаж, который живёт по книге, а на что-то новое просто не хватает лишних страниц. Я будто расписана по часам, но это однообразие не пугало, у меня сегодня был совершенно другой настрой. Я знала, что это уже не я, не та Эмма Орлеанская, которую всегда знала. Это пугало, и не знала, что можно было теперь ожидать от себя.