Блин… Завидую!
— …Я глаз не могла оторвать от этой блистательной пары! И мне было больно от зависти к Маме: она такая стройная и гибкая, несмотря на троих детей. И я тогда думала — как в воду глядела: «Это — великая любовь и, это будет очень большое несчастье…».
Интересно, у императоров — всё «как у людей»? В смысле — муж узнаёт последним?
— Знает ли Николай про эту их «платоническую» любовь?
— Знал и сказал однажды, что не потерпит как муж и Император.
— «Знал»?
— Знал! Ведь, вскоре после его слов, Орлов умер от скоротечной чахотки…
Оба-на! Из императорского шкафа выпал первый скелет. Ну, что ж… Бывает, иногда такое!
— …Для Мамы, утрата Орлова была такой тяжёлой потерей, что она боялась потерять рассудок. Лишь, скорое ожидание Маленького, спасло её от помешательства.
Очень интересно. Прям и не знаю, как использовать полученную информацию…
— А любил ли Николай Александру? Как женщину, а не по привычке или как мать своих детей?
— Лишь одну женщину Папа любил и ласкал по-настоящему — его «Канарейку»… Так он её называл, а остальных обзывал «брыкающимися суками».
Дай, попробую, угадаю с первого раза:
— Балерину Матильду Кшесинскую?
— Да, её…
Я засомневался:
— Откуда это Анна всё знает? Она была любовницей Императора? Она его любила?!
Распутин, неожиданно вздрогнул и побелел. Зрачки его расширились и, он глухо заговорил — всё так же — с женскими интонациями, очень медленно — как будто на допросе в полиции вспоминал то, про что хотелось бы забыть как про страшный сон:
— Уверенна, ни одна женщина не отдастся ему по любви! Мне, ничего от него не надо, а мне говорят: «Дура! Папа приходит к тебе не просто так. Сделай, как он велит и, проси что хочешь!» А его ласки противны и зловонны — после них, я два дня не могу двигаться или сидеть…
«Два дня»?! Чем, это он её — коленом, что ли?! Вроде, «отросток» у Реципиента — так себе, мой гораздо толще… Хм, гкхм… Был.
— …Такие как он, кидаются на женщину только пьяными! Он сам говорит: «Когда я не пьян, я не могу с женщиной!»
— Прям, так и говорит, — сильно засомневался я, — и, не боится, что ты расскажешь про это кому-нибудь ещё?!
— Он сказал мне, как-то: «К тебе хожу, потому что с тобой могу говорить — как со стеной»!
— Почему, такая уверенность?
— Потому что, я знаю: Папа — ЗВЕРЬ!!! Дикий, хищный зверь с непонятной жестокостью. Он и, с женщинами обращается как сумасшедший зверь! Не даёт мне покоя, этот случай…
В принципе, зная патологическую страсть Помазанника к убийству невинных ворон, кошек и собачек, я практически уже готов согласиться — что он сумасшедший зверь.