И вот сейчас какие-то уроды рушат их последнюю надежду.
Рей не зря дал эмоция захватить себя. Сейчас было самое время, чтоб выпустить из себя всё, что накипело. Всё эта боль в мгновение переросла в ненависть к нападавшим. Если долго держать это внутри себя, то в конечно итоге ты сломаешься или свихнёшься. И у него появился шанс выплеснуть всю эту боль на подонков.
Он молча направился к одному из них. Тот, завидев Рей бросился к нему с дубинкой, замахнулся… Рей вбил ему челюсть в череп одним ударом, чувствуя, как на душе стало немного легче, словно с ударом он выпустил немного того, что тяготило душу. Он шагнул ближе, сделал подножку и свалил того на землю, после чего не задумываясь наступил ему на голову. Та хрустнула и промялась под его ногой.
Его напарник, увидев это, бросился на Рея с мечом. Но уворот и несколько точных ударов — второй труп валялся рядом. Зато Рей обзавёлся мечом.
Очень скоро три десятка человек были планомерно врезаны им. Рей соврал бы, если бы сказал, что он не получил от этого удовольствия. С каждым убитым человеком ему становилось немного легче. Словно кричать, когда тебя переполняют чувства.
Думая, что люди после такого бедствия будут неспособны дать отпор, эти люди слишком поздно поняли, что их количество сокращается. Последние пытались убежать, но Рею не составило труда их догнать. Там же на дороге он обнаружил телеги с клетками, которые уже частично были заполнены людьми.
За эту ночь Рей пять раз отбивал нападения грабителей и работорговцев, вырезая и выплёскивая свою боль и скорбь на их головы, после чего спал около костра до следующего нападения. К утру желающих приблизиться к этому месту уже не было. Около дороги словно знак другим, была свалена гора трупов неудавшихся бандитов, с которых сняли всё, что можно.
Что касается Рея, на утро он почувствовал себя лучше. На душе словно стало немного легче и спокойнее. По крайней мере он перестал плакать.
Новое утро принесло с собой лишь морось, которая слишком точно символизировала общее настроение всех, кто попадался Рею на глаза. Грязные уставшие люди, некоторые были в саже, словно они в последний момент смогли спастись из этого огненного ада. Их одежда висела мешками, иногда явно не подходя по размеру, словно была быстро снята с какого-нибудь трупа. Часть тащила на себе свои вещи, часть — детей, хотя таких было заметно меньше. Все они двигались сплошной толпой к городу, что был следующим по этой дороге.
Иногда он видел на обочине плачущих людей. Иногда это были старики, чьё старое тело уже не справлялось с нагрузкой. Иногда мужчины, чья стойкость покрывалась трещинами. Ведь некоторые из них потеряли там не только вещи, но и любимых. И чаще всех там были женщины. Одни оплакивали своих детей, другие свою судьбу, третьи выкрикивали имена, словно звали кого-то.