Я падаю очень медленно, и мне кажется, что я в любой момент могу выпрямиться. Но вдруг все начинает бешено ускоряться – как будто кто-то щелкнул переключателем. Я отчаянно пытаюсь удержать дочь, ужасаясь тому, что сжимаю ее слишком крепко или недостаточно крепко. Когда я боком ударяюсь о землю, Дейзи вылетает из моих руки и скользит через патио. Вслед за шокированными возгласами и криками наступает тишина, нарушаемая безразличной ко всему громкой музыкой.
А затем Дейзи издает пронзительный вопль.
– Господи!
– Что с ребенком?
– Как ты?
– Она упала.
– Она пьяна?
– Она под кайфом?
– Ее зовут Кирсти.
– Она выронила ребенка.
Голоса плывут надо мной, но меня сейчас волнует моя дочь, а не гости.
– Что с Дейзи? – спрашиваю я и тянусь к ней, но ее подхватывает кто-то чужой. – Она в порядке? – Я вытираю лицо тыльной стороной ладони. – В порядке? Я… нет… я. – Да что со мной такое? Я говорю как пьяная. Мое тело онемело, я не чувствую боли, хотя знаю, что ударилась сильно.
– Она пьяна в стельку!
– Кто она?
– Думаю, кто-то из их соседей.
– Кирсти! Что с тобой?
Это Доминик. Я встаю на четвереньки.
– Упала, – с трудом произношу я и изрыгаю содержимое желудка на плитки патио.
– Фэ! – вопят женщины.
– Мерзость какая.
– Какого черта! Она заблевала мне туфли!
Я ощущаю запах мужниного лосьона после бритья. Чувствую, как его руки обхватывают меня. Кладу голову ему на грудь. Слышу его голос, злой, шипящий.
– Ты напилась, Кирсти? Точно напилась. Набухалась под завязку. Как ты могла? Дейзи могла пораниться! Ты могла убить ее!
– Она порядке? – добиваюсь ответа я. – Дейзи? Она в порядке?
– С ней все хорошо, только не твоими усилиями.
– Я не пьяна. Мне плохо. – Меня опять тошнит, и на этот раз рвотные массы пачкают безупречно чистую рубашку Доминика.
– Чтоб тебя! – вопит он. – Все, домой.
– Принеси Дейзи, – говорю я. У меня нет сил держать голову, она мотается взад-вперед.
– Нет. Ты не в том состоянии. Просто не верится. Я не могу в это поверить, черт побери. Посмотри на себя, Кирсти. Тебе ни под каким видом нельзя было пить. Ты же кормишь грудью, ради всего святого. Это же безответственность.
– Дейзи, – не отступаю я. Хотя мое сознание затуманено, меня охватывает панический страх – ведь лучшего момента, чтобы ее похитить, не придумаешь.
– С Дейзи все в порядке, – зло говорит Доминик. – Она с Мел.
Я пытаюсь объяснить ему, что я не пьяна. Что я выпила всего две бутылки безалкогольного пива. Что со мной случилось что-то другое. Что, может, это аллергическая реакция. Но слова застревают во мне. Рот словно забит ватой, мозг обленился. Такое ощущение, что я не здесь. Вне своего тела. Это плохо. Надо закрыть глаза. Надо поспать.