«Холмс… действует как семиотик, — писала критик Розмари Дженн. — Он „читает“ преступление как литературные тексты, словно они представляют собой системы знаков. Истинное значение каждого знака определяется по его отношению к остальным в определенной сети значений… В итоге он способен распознать единственное соотношение, объясняющее все улики».
Полиция же той эпохи — как в холмсовском каноне, так и зачастую в жизни — предпочитала мыслить не рафинированными представлениями о сети непредвиденных обстоятельств, а прямолинейно, все деля сомнительным образом на черное и белое. Холмс объявляет о такой опасности в рассказе 1891 года «Тайна Боскомской долины», где он утверждает: «Нет ничего более обманчивого, чем очевидный факт». «Многих отправили на виселицу на основании куда более легковесных улик», — соглашается Ватсон. «Именно так, — отвечает Холмс. — И многих повесили ни за что».
Глава 8. Дело об идентификации
11 февраля 1909 года британский ордер на экстрадицию преступника был санкционирован Государственным департаментом США. 14 февраля детективы Пайпер и Уорнок препроводили Слейтера вместе с его багажом, опечатанным американской таможней, на борт парохода «Колумбия». Прибывшее в Шотландию 21 февраля судно поднялось по реке Клайд. Чтобы избежать толпы, которая неминуемо собралась бы в Глазго поглядеть на успевшего прославиться подозреваемого, Слейтера сняли с парохода пятью милями раньше, в Ренфру, и довезли до места на автомобиле. Закованному в наручники Слейтеру при сходе на берег кто-то из экипажа «Колумбии» отвесил пинок.
В штаб-квартире полиции Глазго багаж Слейтера вскрыли. Среди аккуратно сложенной и тщательно запакованной одежды нашли тот самый молоток — небольшой, не многим крупнее молотка для клепки. Полиция сочла, что молоток успели вымыть, а непромокаемый желтовато-коричневый плащ с темными пятнами — постирать. Среди изобилия шляп нашлись две кепки, но ничего похожего на донегальскую, которую упоминала Мэри Барроуман. Клетчатых брюк, желтовато-коричневых гамаш и коричневых башмаков, в которых «наблюдатель», по показаниям некоторых свидетелей, глазел на дом мисс Гилкрист, тоже не обнаружилось.
«Посреди пылкой людской ярости, возбуждаемой кровавыми злодеяниями, имеется тенденция — не обошедшая также судей и присяжных — отметать или объявлять несущественными сомнения, польза от которых считается одной из привилегий обвиняемых, — писал Конан Дойль в документальной подборке „Странные уроки, преподанные жизнью“, в которой рассматривается три английских убийства XIX века. — Намного более разумной представляется та точка зрения, что пусть лучше 99 виновных избегут наказания, чем пострадает один невинный».