Мика тоже побаивалась. Неизвестно, чего ждать от колдуна с поврежденным разумом. К тому же, она совсем не знала отца. Плохо представляла, на какие темы разговаривать, чтобы отвлечь от картины знаменитого родственника.
В спальню Виктории девочка вошла на цыпочках. Отец сидел на полу, обняв колени, и, не отрываясь, смотрел на трёх нарисованных дам. Светлые волосы растрепаны, как и утром. Подбородок не брит. На рубашке появилось свежее жирное пятно, а на локте синяк. Зато взгляд голубых глаз стал непривычно сосредоточенным, ясным.
— Папа? — позвала девочка осторожно.
Николас не ответил. Не обернулся.
Мика устроилась рядом. В окно заглянуло послеобеденное солнце. Желтые лучи гуляли по стенам и мебели, нежно касались работы гениального художника. Руди Флоренс блестяще владел магией красок. И дело не только в создании картин-пар, его работы завораживали. Вот и сейчас картина казалась волшебной. Солнечный свет наполнял её и снаружи, и изнутри. Краски яркие-яркие. Ещё чуть-чуть, и три дамы сойдут с полотна в спальню.
— Тебе нравится картина? — спросила Мика.
— Руди — гений. Опасный гений, — ответил Николас туманно.
Дочь мысленно с ним согласилась. Живя в Моревии, она слышала об экспериментах прадеда. Картины-пары сами по себе считались запредельным колдовством. Но Руди мечтал наделить их дополнительными возможностями. В книгах писали, некоторые колдуны, заходя внутрь полотен, видели всяческие чудеса, а иногда сами совершали особенные магические штуки — летали без крыльев или превращались в животных. Поэтому девочка и пробиралась тайком в картину с тремя дамами. Надеялась познать гениальную магию прадеда.
Вот и познала.
— Ты хорошо знал Руди? — Мика внимательно разглядывала отцовский профиль.
— Он был сумасшедшим, — произнес Николас после минутного раздумья. — Как и все гении. Мне пятнадцать лет исполнилось, когда дед погиб. Это случилось в «Радужной лагуне».
Девочка широко раскрыла глаза. Отец ответил так, словно не был болен. Может, картина на него благоприятно действовала? Но удивило не только это. Считалось, Руди Флоренс умер в родной Лесовии, а не на острове, где селились королевские любимчики.
— «Радужная лагуна», — повторила девочка с ненавистью. — Там живёт мама.
— Нет, — возразил Николас сердито. — Доминика живёт в «Жемчужной короне».
— Она там раньше… — начала Мика, но вовремя прикусила язык. Помолчала немного и решилась задать личный вопрос. — Ты любил маму?
Отец ответил не сразу. Голубые глаза наполнились льдом.
— Мы были счастливы. Недолго. Всё изменилось.
— Почему? — Мика, волнуясь, подалась вперёд.