Оказалось, тревогу забила соседка. Дубины собирались с ней на дачу, но дверь не открыли. Стражи порядка сбились с ног, разыскивая пропавших. Помогали и простые люди. Взрослые и дети раздавали на улицах портреты матери с сыном, развешивали объявления на столбах и заборах. Но ничего не помогало. Ольга с Ильёй будто сквозь землю провалились.
— Может, и провалились, — грустно вздохнула Серафима Фёдоровна. — Никто же не знает, где они пропадали неделю.
Дубиных нашли в сквере недалеко от дома. Ольга сидела на скамейке и смотрела перед собой.
— Совсем как отец твой, когда вы на Цветочной улице объявились, — поведала старушка, переходя на мистический шепот. — Так бы и сидела горемычная до ночи. Но Илюша заплакал. Прохожие и всполошились.
— Что они рассказали? — Мика наклонилась от волнения вперёд.
— Ничегошеньки, — Серафима Фёдоровна досадливо поморщилась. — Ольга ни слова больше не произнесла. Так и угасла в больнице за месяц.
У Мики затряслись руки.
— Ольга умерла?!
— Не выдержала бедняжка, зачахла, — пожилая соседка достала из кармана мятый платок и промокнула заслезившиеся глаза. — Я говорила, дело нечисто. Врачи на меня, как не ненормальную смотрели. Полицейские дело закрыли. Мол, рассудок женщина потеряла. Никто её не похищал. Сама ушла вместе с сыном.
— А мальчик?
Сердце Мики билось сильнее. Она не всё понимала в рассказе старушки. Осталось неясным, что именно закрыли поле… полу… в общем, мужчины со звёздами на плечах, вроде тех, что приезжали в торговый центр после несчастья со Светой. Но суть девочка уловила: Ольгу Дубину заколдовали до смерти, но никто ничего не заподозрил.
— Илюша теперь в приюте живёт, родственников-то не осталось, — Серафима Фёдоровна прикрыла глаза ладонью.
— Он говорил, где они с мамой были? — торопливо спросила девочка, испугавшись, что пожилая соседка разрыдается.
— Нет, не говорил, — та громко всхлипнула, но слёзы сдержала. — Илюша очень тихий стал. Рисовал много, пока его в больнице держали. Обследовали-обследовали, но ничего подозрительного не нашли, — бабушка примолкла, хмуро покосилась на стену, где раньше висела картина с тремя дамами. — Рисунки эти непростые были. Нечисть всякая: русалки, да кони с крыльями. А ещё он женщину рисовал. В костюме и с галстуком. Я бы внимания не обратила. Да только скоро столкнулась с такой в торговом центре. Глаза у неё жуткие. Неправильные.
Вздыхая и охая, Серафима Фёдоровна продолжила рассказ. Мика узнала, что полу… поле… полицайские не восприняли всерьез слова старушки. Поблагодарили за бдительность и отправили домой.