— Следующий!
В холле кто-то окликнул Анатолия:
— Старик! Анатоша!
В углу, под пальмой, заключенной в крашеную кадушку, блеснул погонами и вытянулся в рост, словно на фотографии „Привет с Кавказа“, молодой лейтенант.
— Стой, старик! Добровольно явишься или с приводом?
— Никита говорил мне, что заберет тебя, — вышел из-под пальмы офицер. — Но почему ты один здесь?
— А ты, Валек? Кстати, поздравляю с повышением.
— Спасибо, но могли бы, кажется…
— Могли бы, да не смогли… Я все еще на обследованиях, Валя. Мучат, лечат. Во спасение. А может, на списание.
— Знаю, знаю, Толя, мы с Никитой…
— Да, вот так, брат, мы с Никитой… — Анатолий смотрел на друга, на цветы, в его руках, на пальму. — Ждешь кого-то?
— Да, тут одного товарища.
— Слышал, распрощался со студией?
— А что делать? Жизнь!
— А я возвращаюсь в студию. Что мне еще остается? Слагаю стихи, залечивая раны.
Анатолий вдруг оглянулся, неприятное чувство, чей-то взгляд привязался, недобрый, цепкий. Снова почудилось? В холле обычные посетители, женщины покоятся в мягких креслах, руки на подлокотниках, дорожат каждым мигом отдохновения и комфорта, — между работой и домом; мужчины торчат под дверью зала, карауля очередь.
— Женишься, Валек? Угадал? По букету вижу в трепетной руке!
— Да, женюсь. Жизнь. Надо устраиваться.
Анатолий как-то по-особенному присматривался к товарищу, как бы видя его во времени, с давних дней: Дворец пионеров, студия, десятки километров на попутных, а то и пешака. Полтавским шляхом во дворец. Юность, молодежная студия, все насыщено ритмом, рифмами, поэзией, единственно мыслимое естество. А потом — жизнь, служба, парень правильно решил: жизнь есть жизнь, служба есть служба. Можно, конечно, всякие примеры приводить из самодеятельности, творчества, лейтенанты поют, капитаны играют на скрипках и саксофонах. Но что ему примеры, семейную жизнь надо самостоятельно строить, по своей линии и судьбе, из поучительных примеров хату не сложишь… Анатолий вдохнул запах тепличных цветов и внезапно подумалось, даже воскликнул:
— Птичка-невеличка!
— Что? — не понял Валентин.
— На свадьбу позовешь?
— До свадьбы приходите: свадьба — еще время и время! — Он принялся высчитывать дни и часы.
Анатолий присматривался к людям в холле.
— Что нового в поселке?
— „Чепэ“ на трассе. В тринадцать ноль-ноль ураганом машину в яр снесло. А скорее под ураган сработали. — Валентин переложил букет из руки в руку.
— Ну, ладно, Валек, непременно к тебе заскочу. Поцеловать невесту.
И снова представилась птичка-невеличка, девочка тоненькая, в затянутом халате, недаром разбирается в погонах, звездочках и просветах. „Ну, держись, Валек, майорские тебе обеспечены, на меньшее не согласится! И ребятишек тебе… Ну, сколько насчитать?“