Великие дни. Рассказы о революции (Богданов, Горький) - страница 43

Он встрепенулся в восторге. Вена надулась на его желтом виске — штабс-капитану шел шестой десяток. Четыре дня назад большевики свергли Временное правительство, и штабс-капитан мечтал о гибели большевиков. Услышав выстрелы, он свернул на Морскую и быстро зашагал по панели.

Уже издали он увидел патруль юнкеров и понял, что юнкера заняли телефонную станцию. Он мысленно одобрил их, связь необходимо держать в своих руках. Он остановился против телефонной станции как раз в ту минуту, когда юнкера задержали проезжавший по Морской автомобиль.

Это был голубой "фиат", отобранный Реввоенкомитетом у итальянского консула. "Фиат" этот, забрызганный грязью, только что вернулся с фронта, с Пулковских высот, где красногвардейцы сражались с наступавшими на Петроград войсками Керенского и Краснова. В "фиате", кроме шофера, находились трое — член Реввоенкомитета, сопровождавший его матрос и молоденький рабочий табачной фабрики "Дукат", которого называли просто Павлик.

Член Реввоенкомитета спал сидя. Странно было видеть его закрытые глаза на неподвижном лице среди бела дня на шумной, полной вооруженных людей улице. С двадцать пятого числа он ни разу не ложился. Ему удавалось спать только в автомобиле.

Он проснулся, когда юнкер за рукав шинели стал выводить его из машины.

Павлик уже отдал свой револьвер и стоял на торцах, подняв руки, синяя подпоясанная рубаха пузырилась у него на спине. Рядом с Павликом, подняв руки, стоял матрос. Член Реввоенкомитета тоже отдал револьвер и тоже поднял руки.

— А, господин комиссар, очень приятно! — сказал портупей-юнкер, заглядывая в лицо. — Четыре дня назад мы встретились с вами в Зимнем дворце.

— Да что тут смотреть, кокнуть его! — крикнул кто-то из юнкеров и щелкнул затвором.

— Не трогать! — сказал портупей-юнкер. — Он нам пригодится. Ведите во двор!

Павлика, матроса, шофера и члена Реввоенкомитета повели к воротам.

Портупей-юнкер шел рядом с членом Реввоенкомитета.

— Что, спета теперь ваша песенка, господин комиссар? — спросил он.

— Ну что ж, — ответил член Реввоенкомитета. — Зато песня была хороша.

В эту минуту снятый с автомобиля матрос вдруг распихнул юнкеров и нырнул в толпу.

Низко нагнув голову, побежал он через улицу, шныряя из стороны в сторону между шинелями и юбками. Юнкера сразу потеряли его из виду. Он бежал к противоположной панели, как раз к тому месту, где в черном пальто, в котелке, в запачканных грязью галошах стоял отставной штабс-капитан Чекалин.

И штабс-капитан Чекалин, вытащив из кармана револьвер, выстрелил в матроса в упор, в низко опущенную его голову.