Вечером рассказала Верочке, и она испугалась поначалу. Но потом, когда я стала её успокаивать, она осознала, что её там ждёт тётя Ира и тётя Соня, я как-то даже не осознавала, что для неё они куда более домашние, это я держу дистанцию, а Верочка их обеих уже приняла, да и общалась она с ними гораздо больше меня…
Вот говорят, что в путь мы трогаемся задолго до того, как сядем в поезд или самолёт, что на самом деле мысленно мы в пути с момента принятия решения о том, что поедем. Вот и я уже прокручивала в голове, что нам в поезде понадобится, что из вещей и куда упаковывать, не забыть взять на память о Трофимыче и Бобике мои удлинители для педалей. Всех поблагодарить. Устраивать отвальную – это мне вроде как не по чину, так что с этим проще. Я мысленно уже одевалась в поезд и ходила по нему, стараясь не испачкаться всепроникающей поездной угольной пылью.
Назавтра я ждала, что приказ будет на утреннем разводе, но меня обычно расписали на работы, что я восприняла без всяких эмоций. В штабную землянку меня вызвали перед самым обедом. Какой-то сердитый Малюга встретил меня очень недовольным взглядом:
— Знаешь, зачем позвал?
— Не знаю, но подозреваю…
— Сказать трудно было?
— И как вы, себе это представляете, с утра я подхожу и говорю, вы не ставьте меня на работы, приказ будет! Вы же сами бы меня наругали и сказали, вот будет, тогда и поговорим!
— Ну да. Так и сказал бы… Ну ты всё равно должна…
— Так точно! Должна! Исправлюсь!
— Ладно! Не шуми… Ты… Эта! Не сердись, что работой тебя так загружал… Я же как лучше хотел. Чтобы не пинали тебя, что в любимчиках ходишь и тебе послабления делают… Понимаешь?
— Не знаю… Это вроде: бей своих…?
— Да ничего ты не понимаешь! А, ладно! Трудно с вами… Мне тут шепнули, что весь следующий набор ШМАСа женский будет, я уже думал, как бы тебя на должность в школу поставить, ты бы с ними справилась, ты сможешь! А тут вон как… Тебя куда? Знаешь?
— Сначала в Москву. Потом на фронт… Ленинградский…
— Уже лётчиком?
— Ну да… Я же отучилась…
— А я уже рапорты писал, хотел со штурмовиками тогда… А, ладно! Не держи зла! Ты ничего! Наша! К Некрасову зайди, я ему уже сказал… Попрощаться зайти не забудь…
Некрасов встретил меня ещё смурнее. Да что они, все сговорились, что ли?
— Проходи давай! Уезжаешь?
— Уезжаю…
— Ты же летать будешь?
— Ну да…
— Вот я и говорю… Ты до отъезда зайти не забудь! Соберу тебе кое-что…
— Да не нужно…
— Ты меня не учи! Мала ещё! Я ведь тоже Балтийский! Ладно! Иди пока. Зайти не забудь!…
Вечером меня снова выдернули в штаб, звонил Белоглазов, уточнил, знаю ли я про свой отъезд? И не возникло ли каких-либо сложностей, о которых ему следует знать? После моих ответов он взял с меня обещание быть на связи при любых непредвиденных случайностях. И что ориентировочно мой отъезд запланирован на девятнадцатое, то есть у меня фактически один день и на службе меня задействовать уже никто не будет… В общем контроль и учёт. Вот только на мой вопрос: на какое время девятнадцатого нам рассчитывать? Он как-то странно съехал с темы. Но учитывая, что он проявил себя уже достаточно надёжным и дотошным, я решила, что у него ещё не всё окончательно состыковано и он уточнит этот момент и позже доведёт. В общем, я почти угадала, но к случившемуся готова не была, но давайте по порядку.