И таковы все его повести: сначала смешно, потом грустно!" (Белинский)
Подобный же переход — от смеха к "слезам" — происходил и в "Ревизоре". И связано это было с общим замыслом комедии.
"Всё дурное", "все несправедливости…"
"В "Ревизоре" я решился собрать в одну кучу всё дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем".
Правда, это сказано опять-таки ретроспективно: в 1847 году в "Авторской исповеди". В пору написания комедии Гоголь с такой итоговой чёткостью об её задании ещё не говорил. Но сами по себе такие категории, как общественная справедливость и благо, вовсе не были ему чужды; напротив, именно с их помощью, ещё с юношеских лет, обдумывал Гоголь свой путь. Вспомним: "Я перебирал в уме… все должности в государстве и остановился на одном. На юстиции. Я видел, что здесь работы будет более всего…" и т. д. Разве это не та же лексика, не тот же круг понятий, что и в определении задания "Ревизора"?
Широта и обобщённость изображения запечатлелись в первых же редакциях пьесы. Свой "уездный город" ещё в начальном варианте "Театрального разъезда…" драматург назвал "сборным городом всей тёмной стороны". Разве это не то же самое, что "собрать в одну кучу всё дурное в России…"?
В этом городе есть всё — как в маленьком государстве. Тут и просвещение, и почта, и здравоохранение, и своего рода социальное обеспечение (в лице попечителя богоугодных заведений), и карательные органы, т. е. полиция. И, конечно, суд, юстиция — предмет пристального интереса Гоголя с гимназической поры.
Комедия отражает возросшее разочарование писателя в этой отрасли государственной деятельности. В "Повести о том, как поссорился…" поступки судейских лиц отличались бестолковостью; в "Ревизоре" суд — это вообще образец запутанности и беспорядка. "Я вот уж пятнадцать лет сижу на судейском стуле, а как загляну в докладную записку — а! только рукой махну, — говорит судья Аммос Фёдорович. — Сам Соломон не разрешит, что в ней правда, а что неправда".
Да и не только в суде — во всех "местах" дела идут кое-как, "тяп-ляп" (ср. фамилию Аммоса Фёдоровича — "Ляпкин-Тяпкин"!), из рук вон плохо. Только вот полиция усердствует — ставит синяки "и правому и виноватому".
Город в "Ревизоре" последовательно иерархичен и, так сказать, пирамидален: на вершине его, как маленький царёк, восседает городничий. Есть в городе и неофициальные сферы: своё избранное общество, своё дамское общество, в котором первенствует опять-таки семейство городничего; своё общественное мнение; свои поставщики новостей в лице городских помещиков Бобчинского и Добчинского.