Правда, на сей раз меры его ни к чему не привели; но это не потому, что "тактика" была неверной, а потому, что ревизор оказался не ревизором…
Неисчерпаемость характеров
В "Ревизоре" ещё более высокой степени достигло гоголевское искусство лепки комических характеров. То искусство, которое уже обратило на себя внимание в его повестях и которое превращало чуть ли не каждого его героя, по выражению Белинского, в "знакомого незнакомца".
В новой пьесе Гоголя объёмность, рельефность характеров связана с её центральным мотивом — мотивом ревизора. Ведь для персонажей комедии встреча с ревизором — больше чем служебная или административная забота. Тут, говоря словами городничего, "дело идёт о жизни человека". Ведь почти для каждого из них на карту поставлена и служебная карьера, и благополучие семьи — "жены́, дете́й маленьких", о которых в минуту страха вспоминает городничий.
В этих обстоятельствах каждый из характеров раскрывается глубоко и разносторонне. Несмотря на исключительную рельефность гоголевских типов, невозможно определить их по одной или нескольким психологическим чертам. Ещё в "Невском проспекте" Гоголь писал: "Человек такое дивное существо, что никогда не можно исчислить вдруг всех его достоинств, и чем более в него всматриваешься, тем более является новых особенностей, и описание их было бы бесконечно". Сказано это по поводу поручика Пирогова, то есть, казалось бы, одного из самых примитивных гоголевских персонажей.
В "Ревизоре" действует то же правило: на первый взгляд, персонаж может быть сведён к одной-двум чертам, но "чем более в него всматриваешься", тем более убеждаешься, что это не так.
Что, например, можно сказать о Сквознике-Дмухановском? Кто он — плут, мошенник, невежда, лицемер, карьерист? И то, и другое, и третье… Но одновременно в нём нетрудно увидеть и другие черты, например, он чадолюбив, хороший семьянин. Городничий (как и любой другой персонаж пьесы) не умещается ни в одно из бытовавших в то время комедийных амплуа.
Комические ли это персонажи? В целом, да. Но в то же время комическое в их облике и поведении нередко граничит с драматическим.
Неправильно было бы думать, что корысть составляет единственное побуждение всех действующих лиц. Выше уже приводилось замечание Гоголя о тех, кто отнёсся к прибытию "ревизора", так сказать, чисто эстетически, кто не связывал с ним никаких особенных планов и лишь трепетно ожидал увидеть столь важную особу. Примерно в таком положении находился Бобчинский. Когда он просит Хлестакова сказать в Петербурге "всем там вельможам разным: сенаторам и адмиралам, что вот… живёт в таком-то городе Пётр Иванович Бобчинский", — то во всём этом, конечно, нет ни тени корысти. Интерес Боб-минского совсем иного рода. Он видит перед собою "вельможу", представителя высоких сфер жизни, из которых нисходит свет благодати. По его понятиям, Хлестаков как "государственный человек" воплощает всё самое достойное и поэтическое в жизни. И "нижайшая просьба" Бобчинского — попытка приобщиться к этой заповедной "поэзии", чтобы и его, Бобчинского, имя не кануло в небытие. Чтобы и ему, Бобчинскому, означить "своё существование" в мире…