— Иногда мы помогаем, — извинительно сказал Помидор. — Прошлым летом двое, топчась в воде, порезали ступни о разбитые бутылки. Мы тут же их перевязали. В шкафу у нас все есть.. — Помидор распахнул дверь узкого шкафа. На верхней полке видно было несколько пузырьков и такие марлевые бинты, будто их долго держали в кармане.
На нижней полке опрокинулась одна из пустых винных бутылок. Помидор опять захлопнул аптечку:
— Тяпнем!
Тяпнули, затем Броня поставил на магнитофон одну из своих кассет. Проигрыватель подключили к усилителю, и от угла будки к Бирзгале как цунами покатились волны мощных звуков, вламываясь в каждую квартиру. Но этой стороне реки в ту ночь все спали при закрытых окнах, многие из-за жары вспотели, разбрыкались, сбросив одеяла, а потом мучились с насморком. Более музыкальные собаки подвывали, правда, без нот, часто путаясь в ритме, другие же со страха или от злости дрожали и непрерывно рычали. Зато отличная, музыка была доведена до самых широких народных масс.
— Первый сорт! — признал Помидор.
Редиска тем временем во все свои черничные глаза разглядывал Байбу. Когда выпили, эта макаронина показалась ему сносной, ключицы и верхние ребра не бросались больше так в глаза, а в сине-зеленых глазных озерах сверкали белизной глазные яблоки. Свет они не включали. Над противоположным берегом реки поднимался светло-синий шатер неба с воткнутым в него желтым полумесяцем.
— Это был Олдиес, прозванный "Воющим буем", — пояснил музыку Броня, встал и пошел в угол сменить ленту.
Редиска пододвинул руку к Байбиным бокам.
Байба не почувствовала себя оскорбленной. Что с того, что они с Броней вот-вот поженятся? Значит, она еще кому-то нравится! Да к тому же хиппи в существе своем не ревнивы. В Калифорнии и в Непале якобы даже живут вместе большими семьями, парни и девушки вечерами спят под одеялом как попало, детей все растят совместно. Редиска продвигал ладонь все выше.
Встал округлый Помидор. Даже в ночных сумерках его щеки пылали здоровьем. Из груды пустых бутылок под шкафом была извлечена полная посудина "солнце-удара". Налив всем, Помидор стал шарить по шкафу:
— У нас ведь тоже есть… одна штучка. У моей мутерхен кузина в Америке, в мае была в Риге, привезла такую пленку, одуреть можно, и одну пластинку.
Все умолкли. Оригинальная американская пластинка попадается не каждый день. Из проигрывателя доносились застенчивые звуки гитары и женский голос, который, странно причмокивая языком о нёбо, меланхолически пел "Подойдет осень"…
— Ну и поп-музыка! Она же поет по-латышски! — издевался Броня.