— Сама знаю, что мне идет. Владелец сказал — две сотни.
Алнис тут же заплатил. От операции "Музыкальный ящик" ему перепадет эдак рублей пятьдесят. Ящик упаковали в мешок и затолкали в рюкзак. Что делает молодой человек, если нет повода заговорить с красавицей? Он просит напиться, так было написано в "Домовом наставнике" 1910 года. Мудрые люди жили в то время…
— Нельзя ли… что-нибудь попить?
— Пахту, простоквашу или березовый сок? — строго спросила девушка.
— Сок. В Риге же нельзя сверлить березы.
Алнис пил из глиняной кружки сок, одним глазом поглядывая на плавающий в соке изюм, а другим на девушку. Почему она такая странная?
— Вы сердитесь на меня? — не утерпел он.
— Да — свалили человека в канаву! А если бы он убился? Фу…
Значит, речь идет о Кипене, мотогонщике. Недоразумение!
— Не я его свалил! Я даже никому не говорил, как он старался стряхнуть меня с сиденья…
— В Бирзгале все знают, что вы сзади на него наваливались, как мешок, и опрокинули мотоцикл. Это нечестно. Уж лучше… подрались бы.
Значит, она думает, что он, терзаемый ревностью, нарочно опрокинул мотоцикл.
— Так плохо обо мне думать… — упал духом. Алнис.
В девушке боролась гордость, что из-за нее, была устроена даже дорожная авария, с возмущением по случаю кровавого инцидента. Но что поделаешь, если этот увалень все свято отрицает?
— Докажите, что вы его не опрокинули!
— А если докажу, то могу вам позвонить?
— В этом случае — да. — И она ушла.
Как боевой слон, с огромным рюкзаком в руках он вломился в автобус и без напоминания уплатил за багаж. В Бирзгале, выставив музыкальный ящик, каску и серп перед постелью Бертула, сменив белую рубашку на полосатую тельняшку, он отправился искать Кипена. В телеателье сказали, что Кипен живет у Кипенов на Почтовой улице.
В передней кипеновского домика на полу валялся сапог с разрезанным голенищем, объективный свидетель аварии, но он говорить не умел. Падение обошлось дороговато, так как стоимость сапога в пособие по нетрудоспособности не зачислят. На комнатной двери был наклеен аккуратно вырезанный из журнала красный мотоцикл, на котором сидело верхом похожее на космонавта существо. В комнате пели четыре битла. Отзываясь на стук в дверь, Кипен их перекричал:
— Войдите!
На тахте лежал проигрыватель. Стол был накрыт клеенкой и завален деталями мотора. На стенах дипломы в рамках. В витрине мини-буфета две кофейные чашки и три кубка, один сине-эмалированный, другой из фальшивого, неправдоподобно сверкающего золота. Сам Кипен, полуголый, но тщательно причесанный, со взбитой копной волос, сидел за столом, разместив рядом с собой загипсованную ступню и костыль, и ел клубнику. Увидев Алниса, он ответил на приветствие и снова принялся за клубнику.