Договорившись с мужиками, что к концу зимы те приедут, они еще какое-то время погуляли. Зашли в несколько магазинов, купив и новые свитера, и обувь, и даже шубу для бабы Нюры. Уже собираясь уезжать, они увидели вывеску мебельщика, и заказали ему диван. Миша сделал чертеж, договорившись, что его доставят к ним в течении пяти дней.
В Еравию они вернулись уже под вечер, бабушка встретила их вкусным ужином, и с жаждой впитывала их рассказ.
-А на что тебе дом новый? – спрашивала она у Мики.
-Ну как, будет большой, красивый, и камины в каждой комнате, и туалет с душем, и даже баня! Все внутри будет! Так удобней ведь!
-Не понимаю я вас молодежь! – и неожиданно закашлялась.
-Бабушка, вы заболели!? – Энна протянула руку, попробовав ее лоб, и оказалась права, у Нюры была температура.
Выгнав Мишу ночевать в баню, она заставила Нюру обтереться уксусом, намазала мазями, дала все имеющиеся в этом мире лекарства.
Но когда утром Миша зашел в дом, Энна встретила его на пороге.
-Плохо дело, Миш.
-Совсем?
Энна лишь кивнула.
Прошла почти неделя. Мик только переступил порог, еще даже калитка не захлопнулась, как из дома выскочила Энна, и кинулась ему на шею.
-Она умерла, Мик, умерла – она плакала, спрятавшись у него на груди, Мик пытался закутать ее в свой тулуп, и тут заметил, что она выскочила из дома лишь в носках.
-Успокойся! – он поднял ее на руки, молясь что бы и Энна не слегла, и зайдя в баню, уселся вместе с ней на купленный в городе диван, - Господи, ноги ледяные! – он начал снимать с нее промокшие шерстяные носки, и ужаснулся, когда пальцы прикоснулись ко льду вместо кожи, - ты что?! – он растирал рукой ее ноги, при этом, пытаясь удержать ее на коленях другой рукой, - так нельзя Эн! Все, не плач!
-Миш, - она шмыгнула носом, сообразив, что он делает, - все в порядке, - попыталась встать, одновременно пытаясь надеть обратно носок.
-Перестань! - он усадил ее на диван, закутав своим тулупом, а сам пошел растопить печь.
-Миш, она позвала градоначальника, и священника.
-Ты привела их?
-Да, знаешь, она ведь нам оставила, и домик, и землю, все нам, - она опять начала плакать.
Миша подошел, и присев рядом обнял ее, давая возможность выплакаться.
Нюру похоронили на церковном кладбище, отпев, как и полагается. И на девять дней, и на сорок Энна с Мишей ходили в церковь, как того требовал обычай, а потом принимал всех желающих сказать доброе слово о Нюре, они накрывали стол дома. Людей было много, каждый что-то рассказывал о ней, и каждому по своему ее будет не хватать. «Но больше всех мне» - думала Энна, «она заменила мне бабушку, которой у меня никогда не было». Она вспомнила, как в детстве мечтала о бабушке. Такой доброй и понимающей, с которой можно поделиться самым сокровенным. Ее выдуманная бабушка пекла вкусные пирожки, и заваривала необыкновенный чай. Она водила ее по разным музеям, и рассказывала интереснейшие истории. Энна представляла себе, как бабушка учит ее готовить и консервировать, почему-то ей казалось, что это должна делать только она, не мама, а именно бабушка. И вот теперь, когда в ее жизни появился такой человек, Бог забрал его. «Я так и не успела насладиться этим».