Но голос настолько слабый, что кажется, будто он пробивается через толщу воды.
— Да, — я слышу себя будто со стороны, хочу.
Полотенца не видно, но, наверное, так даже лучше. На коже медленно высыхают капельки воды. Я сажусь на краешек кровати, стараясь давить в себе дурацкое желание натянуть покрывало и спрятаться. Куда уже прятаться-то? Да и зачем?
На запястья ложатся два кожаных браслета, соединенных цепочкой. Не знаю, специально Влад это делает, или нет, но он невзначай касается кожи, и я вздрагиваю от каждого прикосновения. Цепочка кажется игрушечной, но на поверку оказывается очень прочной.
Невозможность развести руки и скованность в движениях острой приправой ложится на возбуждение. Я закусываю губу, наблюдаю за тем, как из коробки появляются новые игрушки, и чувствую разгорающееся внутри пламя.
Губы горят от поцелуев, а тело бросает то в жар, то в холод. В руках Архипова я как мягкая глина, плавлюсь и поддаюсь мягким движениям.
Спиной чувствую мягкое покрывало. Влад куда-то отходит, а в следующее мгновение свет становится приглушеннее. Я закрываю глаза, так все кажется острее и ярче. Оковы смыкаются и на щиколотках, вот только между ними не цепочка, а металлический прут, не дающий свести ноги. Низ живота сжимается в сладком спазме, когда я чувствую — даже с закрытыми глазами — на себе взгляд Архипова.
Он медленно проводит пальцем между моих ног, вырывая протяжный, прерывистый стон. Он исходит против моей воли, взрыв искр удовольствия такой яркий, что я прогибаюсь в пояснице. Он всего лишь коснулся, а я уже чувствую, как кружится голова.
Следом за отголосками удовольствия приходит легкая обжигающая боль.
Теперь я понимаю, что имел в виду Влад, когда говорил о боли, которая неприятна.
Это не она.
Пальцы мужчины повторяют след стека. Мне хочется вцепиться пальцами в плед, но руки связаны, и все, что я могу — завести их за голову. Грудь приподнимается, и Влад тут же накрывает ртом мой сосок. Прикусывает, обводит языком.
Мой мозг отключается. Смущаться и думать о приличиях он уже просто не способен, а я плыву по течению, наслаждаюсь беспомощностью. С каждым новым ударом стека я приближаюсь к заветной черте, все внизу ноет от неудовлетворенности. Поверхностных ласк слишком мало, чтобы кончить.
Медленная, изощренная пытка, перемежающаяся поцелуями. Я теряюсь во времени, не зная, сколько времени мы проводим в постели. Сколько раз я вскрикиваю, находясь на грани оргазма, но каждый раз вытаскиваемая из спасительной неги Владом.
Я не знаю, что он получает от этой игры, но не могу думать о чем-то, кроме своего удовольствия. Все мысли, все стоны и движения служат только одному: получить законное наслаждение.