На самом деле я почти уверена, что это сделал Макс. А, учитывая, что он "на ты" с гаджетами и наверняка знает о камере в приемной, глупо рассчитывать на легкую победу.
— А что Макс говорит? Вы с ним общались? Он обвиняет меня?
— Он сказал, что знала только ты. Макс никого не обвинял, просто принес заявление.
Тут челюсть у меня отвисает второй раз. Это что? Карьерный Камикадзе? Сделал гадость ненавистной секретарше — и сразу увольняться? Я думала, Макс любит работу в комплекте с шефом больше всего на свете. И уж точно не способен уйти из-за одной секретарши, которую через три месяца сдадут по гарантии.
— Заявление? — тупо переспрашиваю я.
— Лесь, кто-то разослал емейл, что он гей и влюблен в начальника. Как ты думаешь, после такого реально работать?
— А чего, толерантность уже не в тренде? — тоскливо вздыхаю я, понимая, что сейчас тот момент, когда шутками делу не поможешь.
Как ни крути, а я в полной заднице. Выхожу в приемную, будто пыльным мешком по голове ударенная, и сажусь в кресло.
Итак, шеф лишился помощника. Это плохо само по себе, потому как Макс Влада нехило так разгружал, явно работая сверх меры. А еще шеф вряд ли избавится от ощущения моей причастности. Даже если запись с камеры докажет, что я не отправляла емейл, то, как в анекдоте, осадочек останется. Обидно, несправедливо и обидно.
Даже не знаю, что и думать. Макс навредил себе, чтобы мне отомстить? Должно быть, я перегнула палку, когда ударила в самое больное место. Хотя он первый начал! И не стеснялся в выражениях.
Вот только меня все же окружили приятностями и вниманием, а парень жил в обществе неразделенной любви. Наверное, я бы в такой ситуации в один момент тоже послала все к черту и ушла, следуя поговорке "с глаз долой, из сердца — вон".
Только что делать-то теперь?
Вплоть до обеда я сижу в гордом одиночестве в приемной. В сотый раз до тошноты внимательно рассматриваю скрин, ищу в почте следы отправленных писем или посещения сайтов. Но кто бы ни сделал мерзкую рассылку, он хорошо подчистил все следы. И поживился моим киндером, сволочь.
Архипов уходит после обеда. Молча проходит мимо меня, даже не взглянув, и мне становится еще тоскливее. Я вдруг понимаю, что мне не хватает внимания. Того, которому я так удивилась в начале, и к которому почти привыкла на выходных, на даче. Когда тебе позволяют дурачиться, варят манную кашу на завтрак и укладывают поспать в обед. Когда можно ни о чем не думать, просто делать то, что велят, получать от этого удовольствие и чувствовать себя красивой, желанной девушкой.