Батальон старшего лейтенанта Войтова отбил уже четыре контратаки немецких автоматчиков. Его огневая мощь, как это бывает в наступлении, к исходу дня существенно увеличилась. В каждом взводе теперь было по два-три трофейных пулемета, у всех бойцов — автоматы, у многих даже по два. Теперь уже не только в батальоне, но и в каждой роте находились артиллерийские корректировщики, выручавшие пехотинцев в трудные моменты боя. Связисты проложили телефонную связь, и Войтов, устроив свой КНП на чердаке полуразрушенного жилого барака путейцев, наблюдал за обстановкой в стереотрубу.
— Двадцатый! — кричал он в телефонную трубку. — Двадцатый! Ты что, ослеп? Не видишь, что тебя фрицы слева атаковать собрались? Три танка к ним подошли. Хорошо, что видишь, тогда корректировщика своего разбуди!
— Есть, товарищ Пятый, сейчас накроем…
— Саша, — позвал Колобов стройного черноволосого сержанта, склонившегося над крупномасштабной картой, разграфленной координатной сеткой. — Вон те кусты видишь, где высокие сугробы?
— Все понял, товарищ лейтенант. Танки там и пехота скапливаются. Сейчас мы их со старым Новым годом поздравим.
— Так они же по-нашему не празднуют, — улыбнулся Николай.
— Это они у себя не празднуют, а раз к нам пришли, должны приноравливаться, пора уже, — серьезно возразил сержант и, не отрываясь от бинокля, левой рукой прижал к щеке телефонную трубку. — Товарищ капитан, докладывает сержант Никонов. Ориентир три — группа танков и до роты пехоты противника…
Вроде бы ничего не произошло в грохоте бушевавшей вокруг канонады, но над изготовившимися к атаке гитлеровцами сверкнула яркая вспышка и тут же обвально грохнул разрыв снаряда.
— Ага, подхватились, сволочи! — возбужденно закричал корректировщик и торопливо стал передавать в трубку необходимые поправки.
Второй снаряд разметал сгрудившихся возле бронированных машин немецких автоматчиков. Колобов различил, как гитлеровские танки, окутываясь синеватым дымком выхлопных газов, торопливо поползли в заросли кустарника.
— Товарищ Пятый! — вызвал Николай комбата. — Спасибо артиллеристам — за нас поработали. Может, угомонятся на сегодня, как думаете, товарищ Пятый? Если стихнет немного, прошу дать роте разрешение на отдых. Вымотались сегодня…
После некоторого молчания в трубке снова раздался голос комбата.
— Двадцатый, Первый дал добро на отдых. Только не забудь усиленное охранение выставить и проверять через каждый час. Это сказки для малолетних, что немцы ночью воевать не умеют. Ты понял ме… — Колобов услышал в трубке близкий разрыв снаряда, утробный хрип и стук упавшей на другом конце провода трубки.