Дудко впереди роты потрясал автоматом над головой. За ним с дружным «ура» бежали его бойцы.
— Что он делает, идиот? Сам в капкан лезет. Надо вернуть роту! — услышал Николай задыхающийся от волнения голос своего замполита и мгновенно отрезвел от минутной надежды на благополучный исход происходящего.
Но кто может вернуть, кроме самого командира, бросившихся вперед по его приказу бойцов? Видит ли все это Пугачев? Наверное, да — поле хорошо просматривается с места, где сейчас находится комбат. И все равно нужно немедленно послать к нему связного, срочно подготовиться к возможной контратаке противника.
Связной Колобова побежал к позициям седьмой роты. Дудко тем временем беспрепятственно миновал поле и углубился в граничащий с ним подлесок. Он все так же бежал впереди, увлекая за собой роту.
— Вперед! Волховчане рядом. Ура-а!
Впереди за мелколесьем смутно обозначились силуэты танков, и Дудко, уверенный в своей удачливости, закричал:
— Наши! Волховчане!! За мной!!!
Кто-то из взводных командиров попытался остановить его, но он, ничего не слыша, оттолкнул схватившего его за рукав полушубка и снова закричал:
— Вперед!..
А немецкие танки уже на полной скорости, не открывая огня, надвигались на роту, подминая гусеницами сосновый подлесок. За ними бежали три цепи автоматчиков. Сблизившись метров на двести, танки открыли огонь. Первыми, может быть, даже от одной пулеметной очереди, упали на землю бежавшие впереди роты Дудко и все три взводных командира.
Все, что произошло после этого, Колобову запомнилось как дурной сон. В бессильной ярости и отчаянии сжимая в руках поднесенный к глазам бинокль, он видел, как заметались под уничтожающим огнем бойцы восьмой роты. Что они могли сделать на открытом пространстве со своими автоматами против танков? И не нашлось никого, кто принял бы в этот момент на себя командование попавшим в беду подразделением. Только что сплоченный единым порывом воинский коллектив распался на отдельных, думающих лишь о собственном спасении, поддавшихся панике людей. Бойцы кинулись назад, подгоняемые пулеметными очередями, выстрелами танковых пушек и лязгом настигающих гусениц.
Видя все это, Николай принял решение оставить на участке своей роты замполита со взводом Громова, а с другими двумя взводами занять позиции восьмой и попытаться отбить вражескую контратаку. Но времени на это уже не оставалось. Пока он бежал по полуразрушенной траншее к оголившемуся участку, немецкие танки и две цепи автоматчиков успели проскочить траншею, ударом с фланга снести две приданные роте противотанковые пушки и, с ходу изменив направление удара, вышли во фланг и тыл седьмой роте, которая еще не успела окопаться в открытом поле.