— Немного, — вздохнул Шустряков. — Двадцать шесть человек было, когда мы с вами соединились.
— Вот и прибавь их. Остальные, — повел головой Анисимов, — все тут, вокруг землянки лежат. Санитары здесь все облазили, а похоронщики еще не приходили.
— Колобов в землянке или убит?
— Не знаю. Среди раненых его не было. Может, он с батальоном ушел? Хотя вряд ли нас бросил бы.
— Вот тебе и на. Ты ж его связной!
Был связным, пока он меня вот с летчиком здесь не поставил раненых оборонять. Мы и стояли тут до самого конца. Считали, что крышка уже нам, да тут вы подоспели. Здесь знаешь, что творилось? А… Ты переписывай раненых, а то сейчас машины подойдут за ними.
Юра с тетрадью в руке вошел в землянку. В лицо ударил густой настоявшийся запах крови, лекарств и нестиранного белья. Дышать с непривычки было тяжело, и Шустряков, вместо того чтобы подойти к каждому и записать его, направился к знакомой санинструкторше Фросе.
— Юрочка, какими судьбами? Не ранен?
— Нет. Комбат прислал список потерь составить. У тебя раненые все переписаны?
— Конечно. Я тебе дам этот список. А ты случайно в батальоне нашего командира роты Колобова не встречал?
— Нет его там. Думал, что здесь у вас о нем узнаю.
— И у нас его нет. Не нашли пока. Меня сейчас сменят. Если хочешь, давай вместе походим вокруг, поищем.
— Ладно. Только я на улице подожду, воздух у вас здесь..
— А мы ничего, притерпелись.
Над «пятачком» группа за группой проносились «илы» на штурмовку руин Рабочего поселка № 5. Где-то там сражался сейчас их батальон, преодолевая последние десятки метров до долгожданного соединения с Волховским фронтом. «Люди немчуру колотят, а тут канцелярией занимайся», — недовольно думал Шустряков, прислушиваясь к отдаленным звукам боя. Вскоре к нему присоединилась Фрося. Они не спеша обошли все позиции роты, записывая поименно погибших. Бывших штрафников Юра узнавал в лицо. Кого не знал, устанавливал по красноармейским книжкам и медальонам. Бронебойщика Смешилина узнал даже обезглавленного. Присел возле огромного тела Ромы и записал в тетради, что Роман Смешилин погиб смертью героя. Фрося молча плакала.
— Ты не плачь, — тихо сказал ей Юра. — Смотри, сколько фрицев ребята положили.
— Что мне до них, Юрочка. Мне своих жаль…
Особенно много убитых немцев оказалось у стыка позиций Фитюлина и Козлова, где бойцы дрались уже в отрыве от остальных. Тут они нашли и самого Славку, лежавшего на снегу с зажатым в руке ножом. Его автомат с пустым магазином валялся рядом. Подойдя к растерзанному взрывом гранаты телу Фитюлина, Фрося сняла с себя шапку и ткнулась в нее лицом. Она уважала Славку за смелость и открытость характера. Он не умел таить про себя ни мыслей, ни чувств, не терпел лицемерия и всегда говорил напрямик то, что думал.