А потом племянников у нас забрали.
Но каждый раз, когда я проезжал или проходил нашу станционную площадь – на машине, на велике или пешком, – я вспоминал о нем.
Но его не было.
Тогда я начал спрашивать про старика у бабулек, что торговали на станции рассадой и цветами.
Они знали его шапочно. Путались, как его зовут и где он живет, и сказали, что старик очень переживает кончину жены. И добавляли, что тоже давно его не видели.
А потом вдруг на станционной площади сгорел тот самый магазин, на цоколе которого пенсионер торговал.
Говорили: поджог.
Потом еще долго разбирали развалины, а вокруг разливался гнусный запах – настоящий смрад, и бабулечек с цветами на площади тоже не стало.
И больше этого торговца я никогда, никогда, ни разу не видел.
Что с ним и как, мне неизвестно.